– Вот это новость! – воскликнул Лыков, повернулся к Делекторскому и добавил: – Икона у африканского резчика на руках. Надо его срочно брать!
Околоточный сосредоточенно кивнул, записывая показания бандита.
– Ну, Иона, теперь самое главное, – бодро сказал сыщик. – Где нам найти Вязальщикова?
Обертюхин вдруг съежился и тихо произнес:
– Я не знаю.
– Как это не знаешь? Вы же часто общались.
– Часто. Бывало, что и каждый день. Но тогда лишь, когда он сам того хотел. А я к нему через полового только. Закажу, значит, встречу, а он решает, придет аль нет.
– Что за половой?
– В тех же «Жигулях», Аггеем зовут. Только тот Аггей, я сомневаюсь, жив ли он еще.
Делекторский на этих словах вышел. Когда через минуту вернулся, пояснил Лыкову:
– За Аггеем послали.
– Продолжай, – накинулся на обратника сыщик.
– А все. Больше я ничего не знаю.
– На кой черт ты мне тогда сдался! – рявкнул Алексей Николаевич. – Если не знаешь. Жить надоело?
– Жить-то хочется, ваше высокоблагородие, да не сумею вам угодить. Вязальщиков нарочно так все обставил, чтобы мы его выдать не могли. Эта… конспирация.
– Значит, и где живет, и под какой фамилией – ничего не знаешь?
– Ничегошеньки.
– Как хоть выглядит твой человек-черт?
– Высокий. Сила у него немалая, почти что как у вас. Смуглявый. Лицо обыкновенное, бесприметное. Да весь он бесприметный… Ни шрамов, ни родинок, ни регалок[38] на видных местах нету. Голос тоже самый обычный. Глаза серые. В бороде и волосах седина.
– Пусть так. Расскажи тогда, что знаешь, про Вареху и его банду.
– Их мне Вязальщиков по весне прислал. Сбежали ребята из Алгача еще в девятьсот пятом году и где-то куролесили. А тут понадобились, он их поближе к себе и поселил.
– Атаман все это время здесь жил? Надоело ему в канцелярии трудиться, золотишко загребать?
– Не. Во-первых, образ-то из Казани скрали, он должен был тут обитать, чтобы миллионное дело у него на глазах делалось. А во-вторых, так и так пришлось Афанасию Стратоновичу спасаться из того Забайкалья бегством. Он глупость сделал, казака убил.
– За что?
– За дерзкое слово. У Афанасия Стратоновича ум помутился, от вседозволенности, значит. Насмелел, решил, что он царь, все ему можно. И зарезал гоношистого парня, который его раздражал. Но забайкальских казаков убивать нельзя. Это смотрителей никто не жалеет, а станичники очень плохо относятся, если их людей тронуть. Пришлось Вязальщикову драпать со всех ног, чтобы живым остаться.
– Для чего он поселил банду именно в Казани? Ведь иконы к тому времени уже давно украли.
– А он, Вязальщиков, большое дело тут закрутил. Ворует с окружных складов оружие и огнеприпасы.