- Смотри под ноги, - напоминает дядя в свою очередь.
А сам все больше - по сторонам, и я - хотя не двигаю головой, - но глаза у меня, как у зайца. За заборами стена. В окнах электрический свет и ходят люди. Что-то говорят между собой - не слышно. Идем от одного окна к другому. Я здороваюсь с теми, кто в окнах. И вот тени - от нас, с каждым шагом вырисовываются ярче. Еще прожектор. Я зажмуриваюсь от яркого света в глаза, вдруг он меркнет и вокруг вырастает синева шатром над головой.
- Ты хоть знаешь свою фамилию? - интересуется дядя Эдик.
- Да, - сначала отвечаю, потом поправил: - Нет!
- Тебя не поймешь, как и их всех, - говорит.
- Да, - тогда говорю.
- Уже близко вокзал, - дядя остановился. - Надо еще выпить.
- Тебе нельзя пить, - говорю. - Ты уже шатаешься.
- Это от вчерашнего, - объясняет, - расшатало.
- Ты совсем медленно идешь, - говорю. - Мы не успеем на поезд.
- Иди, - подталкивает, - быстрей - и занимай очередь.
Я побежал. Уже светло, и я теперь не боюсь. У вокзала оглянулся. Дядя Эдик стоит у забора. Нет, все-таки идет! Как он шатается! Только почему без моего чемодана? А вон еще кто-то рядом с ним, с чемоданом. Лучше ничего не думать и не оглядываться!
На вокзале полно народу. Подхожу к кассе. Очередь быстро продвигается. Без конца хлопают у входа дверями, и я каждый раз оглядываюсь. Вынул из кармана деньги и считаю. Женщина сзади заглядывает, наклонилась:
- Мальчик, ты тоже за билетом?
- Да.
- У такого маленького - такие деньги? - изумляется.
- Я большой, - говорю, но она своими нелепыми вопросами отвлекла меня, я сбился со счета и готов был уже расплакаться - тут увидел незнакомого мужчину с моим чемоданом - сразу мне отлегло, а незнакомец сказал:
- Не в эту кассу стоишь.
- Почему?
- Здесь на электричку.
В другой кассе ни одного человека. Наконец и дядя Эдик приплелся. И сразу - к другой.
- Детский - на 7.35. - Машет мне: - Давай деньги.
- Один детский? - переспросила продавщица.
- Один, - повторил дядя Эдик. - А что?
- Ничего, - сказала, потом объявила: - 49-ый на 7.35. отменили.
- Отменили? - не поверил. - А следующий?
Вышли из вокзала на другую сторону. На перроне уже совсем светло. Ожидающие электрички выстроились на самом краю платформы. Их лица - серые; я заглядывал в них, в каждое из них, - по очереди люди поворачивались ко мне и тут же устремляли глаза дальше. Над горизонтом появился алый полукруг солнца, а когда оно выкатилось, - глаза у людей заблестели ярче. И - оттого что они наблюдали, как встает солнце, нехотя смотрели на него, когда на него можно смотреть, лица оказались все как одно - и с одним выражением - его описать невозможно, и я ощутил в душе облегчение и глубоко вздохнул - так вздохнул, что незнакомец с моим чемоданом остановился и обождал меня. И дядя Эдик внимательно глянул мутными красными глазами.