Человеческое зрение, столкнувшись со столь колоссальными очертаниями природы, оказывается удручающе неполноценным. Кто скажет сколько из происходящих чудес смогли увидеть, рассмотреть и запомнить четыре пары широко распахнутых глаз, смотрящих сейчас на Висячую Скалу? Заметила ли Мэрион Куэйд что горизонтальные уступы центральной части Скалы, геологическое строение которой нужно запомнить для сочинения в следующий понедельник, пересекаются с вертикальными? Знала ли Эдит что раздавила своими грузными ботинками сотни хрупких, звездообразных цветов, в то время как Ирма, заметив красный проблеск крыла попугая, приняла его за огонь среди листьев? А Миранда, которая, казалось, выбирала свой собственный путь идя через папоротники, наклонив голову в сторону сверкающих пиков; удалось ли ей почувствовать нечто большее, чем восторг ротозея на ярмарочном представлении?
Так, они молча шли одна за другой к нижним склонам Скалы, каждая погружённая в свои переживания, не замечая давящего напряжения, исходящего от расплавленной массы и заключённого в ревущей земле: треска и дрожания, блуждающих потоков ветра и воды, известных лишь мудрым летучим мышам, висящим вниз головой в своих холодных и влажных пещерах. Ни одна из них не слышала и не видела змею, тянущуюся медными кольцами по камням, испуганно разбегающихся пауков, личинок с мокрицами на гниющих коре и листьях. Тропинок здесь не было, а если они когда-то и существовали, то давным-давно стёрлись. Уже очень-очень давно здесь не показывалась ни одна живая душа, не считая кролика или валлаби, изредка нарушавших покой этих засушливых склонов.
Мэрион нарушила тишину первой.
— Этим вершинам, должно быть… миллионы лет.
— Миллионы. Какой ужас! — воскликнула Эдит. — Миранда, ты это слышала?!
В четырнадцать, упоминание о миллионах лет может звучать почти неприлично. Светящаяся спокойной молчаливой радостью Миранда, просто улыбнулась ей в ответ. Эдит настаивала:
— Миранда! Это ведь не правда, да?
— Однажды мой отец заработал миллион на шахте в Бразилии, — сказала Ирма. — И купил маме рубиновое кольцо.
— Деньги — это совсем другое, — справедливо заметила Эдит.
— Нравится Эдит это или нет, — заявила Мэрион, — но её упитанное тельце состоит из миллионов и миллионов клеток.
Эдит закрыла уши руками:
— Мэрион, прекрати! Я не хочу этого слышать.
— Более того, ты, дурочка, уже прожила миллионы и миллионы секунд.
Эдит стала совсем бледной.
— Перестаньте! У меня уже кружится голова.
— Не приставайте к ней, Мэрион, — успокаивающим тоном вмешалась Миранда, видя, что всегда несокрушимая Эдит впервые растеряна. — Бедняжка переутомилась.