Дверь была закрыта изнутри, и когда там вытащили швабру, услышав голос Марины, она увидела не только своих друзей, а весь класс. Никто не уходил на перемену. Но удивляться было некогда. Она торопливо пересказала все услышанное. Прошел ропот:
— Сколько можно, черт возьми!
— Так она это всерьез? Не просто пугала?
— Так ведь она всех по одному…
— А ты найди на нее управу!
— А Макакус-то какой оказался…
— А что же делать?
— Только не превращайте серьезное дело в детскую войну!
* * *
На уроке истории стояла неслыханная тишина. От этой тишины голос у Макакуса срывался, он, ничего не понимая, озирался по сторонам и чувствовал себя в высшей степени неуютно. Никто не разговаривал, никто не смеялся. Никто не ходил по классу. Никто ничем не грохотал. Никто не списывал, не читал посторонних книг и даже не глядел в окно — все сорок лиц были повернуты в его сторону. Кто-то назвал его по имени-отчеству — Иван Платоныч. В глазах учеников была признательность за его героический поступок и старательно скрываемое чувство старой вины.
Но Макакус этого не знал. С тревогой он ждал подвоха. Не переставая говорить, поднялся на кафедру, взял в руки указку — уж это-то всегда смешило поголовно всех. Макакус ждал. Никто не смеялся. Он постоял еще. Смеха не было. Все слушали его объяснения. Все, и на последних партах тоже, и даже Рудик Фольц — все слушали. Макакус почувствовал, что не может говорить. Взгляд его привычно устремился к последней парте у окна — Марины Медведевой не было…
* * *
Рахиль Исаковну окружил в учительской весь восьмой класс.
— Дайте пройти, у меня начинается урок.
Но стадо не двинулось с места.
— Нету ж, поговорим, — угрюмо сказал Фольц, вставая у двери, и Рахиль Исаковна с удивлением осознала, что, кажется, действительно не сможет выйти. Бунт? Впереди, разумеется, стоят Грачев и Лончинская, и она наперед знает, что они скажут. Но услышала неожиданное:
— И мы не будем сдавать экзамены. Весь наш класс. Если Медведевой запрещают, и мы отказываемся.
Скандал? Рахиль Исаковна сориентировалась мгновенно:
— Медведеву никто не выгонял. Ваш класс будет сдавать экзамены в полном составе. Она ввела вас в заблуждение и напрасно заставила продемонстрировать… солидарность.
Последнее слово прозвучало с издевкой, но в этот момент кто-то прокричал из-за двери:
— У Макакуса сердце! За ним «скорая» приехала!
Одни бросились к дверям, другие к окнам.