Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи!
Я отправлюсь за тобой,
Что бы путь мне ни пророчил…
— Вот мы и уезжаем. — В дверях стояла Ева. — Мы были беспокойными гостями.
Марина не стала рассыпаться в любезных возражениях. Она только с удивлением подняла глаза: Еву было не узнать. Покрасилась, переменила прическу и стала своей полной противоположностью — ярко-рыжая, как Кларисса, броская, оживленно-общительная.
— Дом Павлика… Пал Палыча… очень похож на него самого. И вы все тоже… Его тут называют Странный Дом — так это они все странные. Мне кажется, что там, везде — перевернутый мир, и только здесь — настоящий. Это единственное место, где снова можно стать нормальным человеком… Снова захотеть жить. Наверное, кораблик помогает.
— Не всегда, — проронила Марина.
— Возьми на память. — Ева протянула ладонь.
Это был перстень, дымчатый топаз неправильной природной формы, оправленный в нетемнеющее серебро.
— Мне подарил его муж. — Для Евы это был неоспоримый довод, лучшее объяснение драгоценности подарка. — Он дарится на счастье. Я хочу, чтобы оно к тебе вернулось.
— Что вы, не надо, спасибо. И говорят, дареное не дарят…
Марина, бессвязно бормоча, с суеверным ужасом отказывалась от перстня сумасшедшей Евы.
— Отдайте Клариссе, ей счастье нужней.
— Дарят, если очень хотят, — повторила Ева. — Возьми.
Марина безропотно взяла.
— Павлик, я доеду с ними до станции. Провожу. Мне никто не звонил?
— Нет.
Цветные стеклышки круглого окна загорелись под лучами, блуждающими в ветках акаций.
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце, —
пел Странный Дом, исчезая за своим поворотом.
Электричка ушла. На обратном пути Марина рассказывала отцу про школу и бунт на корабле, а за окном машины пробегали решетка парка, витрины «Забавушки», фонтан с рыбиной, открытая дверь магазинчика Грачевых. Потом разговор перешел на тему проводов.
— Сбылась мечта Алика, — сказал Пал Палыч, — к нему едет Ева. И вообще для него начинается полоса везения. Фольц наконец-то нашел этого книжника. — Марина перестала смотреть в окно и с тревогой ждала, что же дальше. — Представляешь, обыкновенный старичок, никто бы не подумал.
— А как милиция на него вышла, если он обыкновенный старичок? — быстро спросила Марина.
— Да на него раньше милиции одна компания вышла, тоже проявляет большой интерес. Вот тут и Фольцу есть чем заняться, потому что если он даст себя опередить, старинные книжечки поплывут прямехонько через границу. Уж больно хороши.
— А старичок?
— Ну, не знаю, в таких случаях по-разному бывает…
Едва автомобиль затормозил, Марина помчалась в дом, к телефону. Заметила, что все еще сжимает в руке Евин перстень — но карманов нет, сунуть некуда: она до сих пор в школьном платье. Тут не до переодеваний. Набрала номер. В этот момент почему-то не думалось, что сказать, с чего начать и как это будет выглядеть. Ответил женский, наверняка мамин, голос. Ника нет. Долго раздумывать было нельзя. Она побежала на озеро.