Нолд отпил из фляжки, видимо утомленный долгой речью. Протянув её Тауру он продолжил.
— Сынок, мы тут тебе кое-что собрали в дорогу. Давай переодевайся.
Таур с радостью увидел новую и очень удобную походную одежду. Темные штаны из прочной ткани, темную же рубаху и повязку на голову, теплый плащ, особо выделялись черные, необычайно удобные и легкие сапоги, он даже и не припомнил, чтобы у кого-то в деревне такие были.
— Это от Гэмзи — в ответ на невысказанный вопрос сказал отец, — Он велел тебе их передать. Говорит у вас с ним нога одного размера.
Плащ, котелок, дорожные припасы и главное оружие! Оружие по длине напоминало короткий меч, лезвие было обоюдоострым и закачивалось вытянутым острием.
— Это от меня! — с гордостью произнес Нолд, вытягивая клинок из ножен и любуясь его линиями — Я не всегда был рыбаком, сынок. Я не стал обучать тебя обращению с оружием, это слишком бы выделялось в деревне, но ты достаточно развит для того, чтобы обучиться им владеть, надеюсь он тебе поможет!
— Отец, мы еще увидимся? — вырвалось у Таура, его душили слезы, слишком много произошло всего за один день — Я не верю, что это все на самом деле!
— Конечно увидимся, сынок, так или иначе увидимся! Ты должен быть сильным! Доберись до гор, а там и я тебя глядишь найду! А сейчас иди, иди, малыш! Время совсем нет! Иди вдоль ручья, сколько будет хватать сил, пересеки его несколько раз! Потом выбери укромное место переночуй и с рассветом уходи скорей! Нигде не останавливайся и никому не верь! Избегай встреч и разговоров! Иди, сынок, иди!
Отец и сын обнялись и Таур, словно завороженной последней страстной речью отца быстро пошел по указанной тропинке, до поворота он несколько раз обернулся, а Нолд смотрел ему вслед, скрестив руки на груди. Вот русая голова юноши последний раз мелькнула в кустах и исчезла.
— В добрый путь, сынок! Не думал, что это произойдет так рано… — тихо произнес Нолд, и как-то разом постарев и ссутулившись, побрел в сторону деревни.
Таур полностью последовал совету. Он шел вдоль ручья где-то половину ночи, время от времени переходя или перескакивая его, отклоняясь на несколько десятков метров от русла и вновь возвращаясь к нему. Сил было много, лунный свет позволял разглядеть достаточно пространства впереди себя, а ночного леса юноша никогда не боялся. Как и всякий выросший в деревне, пусть и приморской, с лесом он был на «ты», знал и любил его повадки и привычки. Собственно, он и воспринимал его как море, только зеленолиственное, а море следовало уважать и признавать его нрав. Отойдя на приличное, по его мнению, расстояние, Таур быстро перекусил, запил нехитрую снедь водой из ручья, набросал лапника и накрывшись плащом лег спать, подложив котомку под голову. Проснуться он решил с первыми лучами рассвета.