– Он невероятен. – Уэс глотнул воды. Сердце, вытатуированное у него на плече, показалось из-под рукава и снова скрылось.
– Да, – сказала я, проведя пальцем по краю стола. – И совсем не похож на наш. У меня дома все слишком упорядоченное и новое. Мне нравится этот легкий хаос.
– Когда Берт был маленьким, – Уэс с улыбкой откинулся на спинку дивана, – он однажды заблудился в саду, пытаясь пройти напрямик от дороги к дому. Мы слышали, как он зовет на помощь, словно потерялся в диких джунглях, а потом нашли его буквально в паре метров от двора. Он просто растерялся.
– Бедный Берт, – рассмеялась я.
– Он это пережил. – Уэс нарисовал круг стаканом на столе. – Он сильнее, чем кажется. Когда мама умерла, мы все больше всего волновались за Берта, ему тогда было тринадцать. Он первым узнал, что у мамы рак, я тогда был в «Майерсе». Но Берт оказался настоящим бойцом, не отходил от нее, даже когда ей стало совсем плохо.
– Наверное, тебе было еще труднее, – сказала я. – Находиться вдалеке…
– Когда ей стало хуже, я вернулся домой. Но это ужасно – из-за собственной глупости лишиться возможности помочь своим близким в такой момент. Когда меня выпустили, я точно знал, что больше такого не допущу. Я должен быть рядом, если что-то случится с Бертом или с кем-то еще.
К нам подошла официантка с двумя тарелками в руках, и мне сразу захотелось есть, хоть я и думала, что не голодна. Она со стуком поставила перед нами тарелки, подождала, не будет ли еще заказов, и удалилась.
– Вот увидишь, – Уэс кивнул на мою тарелку, – это просто взрыв мозга.
Я улыбнулась:
– Это всего лишь вафли, а не второе пришествие.
– Не суди, пока не попробуешь, – заметил он.
Я положила на вафли немного масла, полила сиропом и отрезала кусочек. Уэс внимательно наблюдал за мной, пока я подносила вилку ко рту. Он не начинал есть, ожидая моей оценки. Вафли оказались просто волшебными, я не ела таких никогда в жизни.
– Говорю же, – откликнулся Уэс, очевидно, прочитав мои мысли. – Не второе пришествие, но где-то близко, правда?
Положив в рот еще один кусочек, я поняла, что он прав. Вспомнила кое-что и улыбнулась.
– Почему ты улыбаешься? – спросил он.
Опустив взгляд в тарелку, я призналась:
– Ты мне сейчас напомнил папу.
Уэс тоже попробовал вафли, ожидая, что я продолжу мысль.
– Мы никогда не ходили в церковь, хотя мама считала, что это нужно, и чувствовала себя виноватой, что в свое время не убедила нас. А папа любил готовить завтраки по воскресеньям и всегда говорил, что это его личное богослужение, а кухня – его церковь. Он всегда готовил яичницу с беконом, печенье и…