— Бережется и.о. начальника отдела, — понял Сырцов. — И что Дед?
— Ты что, Санятку не знаешь? Смирнов, как всегда в начале дела: сопит, думает и молчит.
— Домолчался до чего-нибудь?
— Не говорит.
— А Лидия Сергеевна? — спросил Сырцов про другого отставного полковника, жену Деда, которая просчитывала ситуацию и расклад сил с точностью и скоростью патентованного компьютера «Тошиба».
— Лидия аккуратно посоветовала нам свести контакты до минимума и ждать твоего сигнала. Я дождался.
— Только-то, — огорченно понял Сырцов, втайне от самого себя ожидавший чуда.
Между стулом Казаряна и своим табуретом он пристроил, как стол, последнее свободное седалище и выгрузил на него принесенные с рынка гостинцы.
— Я за рулем, — неуверенно предупредил Казарян, нежно коснувшись этикетки литровой емкости «Смирнофф». Сырцов не слушал возражений, он тщательно готовил закуску: разодрал плоскую упаковку драгоценной семги, резал толстыми кусками хлеб и огурцы с помидорами. Когда он, отвинтив однофамильцу учителя головку, стал разливать по хлипким пластмассовым стаканчикам, Роман Суренович повторил: — Я за рулем.
— Не принимается во внимание, — жестко отверг слабые возражения гостя Сырцов и, осторожно держа двумя пальцами стаканчик, довольно прилично пропел голосом Филиппа Киркорова: — «Я поднимаю свой бокал, чтоб выпить за твое здоровье!»
Выпили за здоровье Казаряна и Аллы Пугачевой. Растворив во рту нежнейшую рыбку, Казарян ласково посмотрел на Сырцова и спросил:
— Худо, Жора?
— Худо, дядя Рома, — согласился Сырцов и тут же разлил по второй. Тотчас приняли, посмотрели друг на друга и начали разговор.
— Почему я? — спросил Сырцов.
— Потому что ты вышел на их концы.
— Да не о том я! Почему меня, именно меня, они задействовали в своей операции? Есть десятки, сотни вариантов, а они вышли на меня, любезный вы мой Роман Суренович. Можете ответить на этот простой вопрос?
— Не могу, Жора.
— И я не могу. Вам простительно, а мне — нет.
— Не думай пока об этом. Пропасть слишком велика, чтобы преодолеть ее одним прыжком. Придется преодолевать ее по канатам, кончики которых ты уже зацепил.
— Вы хоть на минутку поверили, что я порешил инкассаторов?
— Нет, потому что этого не могло быть никогда.
— А уголовка поверила.
— Не строй из себя целку-невидимку, Жора. Ты прекрасно понимаешь, что они вынуждены сделать вид, что поверили.
— Мне от этого не легче. Всероссийский розыск, Роман Суренович. Это значит, что менты при малейшем моем сопротивлении начинают палить на уничтожение.
— А ты не попадайся.
— Легко сказать. А ведь мне работать надо.