Бреясь в закутке, именуемом кабинетом директора, Сырцов решил отращивать усы и верхнюю губу не тронул «Жиллетом», следовало приблизиться к общепринятым молодежным стандартам. И каскетку бы купить.
Время было и с «вальтером» разобраться. Пистолет был в образцовом порядке, за что Сырцов мысленно поблагодарил поверженного быка. Надо полагать, выжил несчастный качок. В запасе — две обоймы. Что же, достаточно. Сырцов переоделся. С легкой тревогой запрятал сбрую с пистолетом в объемистую сумку. Приходилось рисковать: не идти же на прием к доктору с пистолетом на простреленном боку.
* * *
Врач — молодой, элегантный, холодно-вежливый — принял его в хирургическом кабинете пустынной по позднему времени поликлиники. Ни медсестер в помощь, ни санитарок — молодой специалист сноровисто управлялся один. Сырцов слегка поскрипывал зубами во время довольно-таки болезненной операции, но вытерпел и даже улыбнулся эскулапу после ее завершения.
— На перевязку через пять дней, — сказал врач.
— К кому? — поинтересовался Сырцов, протягивая ему двести долларов.
Врач деньги вроде и не заметил. Сырцов положил их на стеклянный столик.
— Ко мне. Если у вас будет такая возможность.
— Скорее всего, такой возможности не будет.
— Тогда к любому хирургу.
— Так уже и к любому? — пробормотал Сырцов и направился за ширму — одеваться. Когда вернулся, двух сотенных на стеклянном столике не было. Сырцов озорно глянул в глаза высокомерному врачевателю и бойко попрощался.
— Всего-всего вам хорошего, милый доктор.
— И вам также, — отчеканил сдержанно рассердившийся врач.
В едальне Рашид ждал его уже с билетами. Двенадцать сорок пять, тринадцать десять, четырнадцать двадцать. Придется подумать, который выбирать.
— Ночевать где собираешься? — осторожно поинтересовался Рашид.
— У Аллы, — неосторожно пошутил Сырцов, за что и получил:
— У Аллы я ночую.
— Извини. Я думал, что сегодня ты другим занят.
— Не надо много шутить, Жора.
— Мимо тещиного дома я без шуток не хожу, — признался Сырцов. — Привычка такая дурацкая — шутить.
— Дурацкая, дурацкая! — радостно согласился Рашид.
— Спокойнее, кавказский барс! — предупредил Сырцов разгулявшегося азербайджанца. — И не нервируй меня, пожалуйста. Я, может быть, завтра с утра к тебе перекусить загляну.
Ночку он решил провести в заповеднике. Устроился было поближе к воде, но с Волги тянуло прохладой, и он передислоцировался к какому-то подсобному сарайчику. Используя сумку как подушку, он лег на спину. Хорошо, что дождя не было. Он смотрел на темно-голубое небо, на неяркие, размытые неуходящим до конца летним светом звезды. Поблизости жила Волга — со шлепаньем воды о берег, с неясным шумом ветра, с постукиванием лодочных моторов, с дизельным гулом больших судов, с невнятными вскриками то ли чаек, то ли людей, маявшихся в ночи.