Оживленная ария закончилась, и нарядные слушатели, блестя украшениями, хлынули рекой из лож на антракт. Он стал протискиваться между телами, чтобы увидеть ее, переброситься парой слов, обменяться взглядами, почувствовать себя увереннее.
И вот Хит заметил ее. На сей раз ее Голиафа рядом не оказалось. Темные волосы отливали черно-синим в свете люстр, как вороново крыло на солнце. Нефритовый лиф нежно обтягивал груди, к которым ему настолько сильно захотелось прикоснуться снова, что даже ладони заныли. Она, оживленно жестикулируя, разговаривала с какой-то дамой. Следуя внутреннему порыву, он подошел к ней вплотную и поймал одну из ее рук.
– Хит, – ахнула она.
Не здороваясь, он кивнул ее удивленно взиравшей на него компаньонке и потащил Порцию за собой.
– Что вы делаете? – спросила она, пока он вел ее по извилистому коридору, прочь от тесноты и давки источающих удушливый запах духов тел. – Куда вы меня тащите?
Он шагал вперед, подальше от толкотни, пока гул голосов в коридоре не отдалился. Найдя дверь среди деревянных стенных панелей, справа от себя, он посмотрел по сторонам, убедился, что за ними никто не наблюдает, и рывком отворил ее.
– Хит, – вскричала Порция, когда он впихнул ее внутрь, – я настаиваю, чтобы вы…
Он запечатал ее уста горячим поцелуем, вдруг позабыв, что хотел ей сказать.
* * *
– Что вы делаете? – прошипела она, отрывая свои губы от его и отступая на несколько шагов.
Гордость ее вспыхнула. Ярко. Так же ярко, как глаза, глядящие на нее сквозь полумрак комнаты.
Продолжая ощущать его вкус, она прижала к горящим губам кончики пальцев и гневно промолвила:
– Как смеете вы затаскивать меня сюда?! Я велела вам держаться от меня подальше.
Сквозь одинокое окно высоко под потолком лился лунный свет, единственный источник освещения, помогавший разглядеть черты мужчины, грубые, исказившиеся от охвативших его чувств, когда он выпалил:
– А вы думали, я послушаюсь? У нас с вами осталось еще много незаконченного.
Она опустила руку.
– Нам нечего заканчивать. Совершенно. Я услышала все, что хотела от вас услышать.
Он стал наступать, заставляя ее прижаться спиной к стене.
– Вы не можете серьезно отвечать благосклонностью другому человеку. После того, что случилось между нами.
– Что я могу или не могу – не ваше дело, – отрезала она, качая головой, в смущении. Зачем он пришел? Почему придает значение тому, что случилось между ними, если сам объявил это ошибкой?
Хит рассмеялся, от этого опасного, лишенного радости звука у нее мурашки побежали по коже. Здесь, в этом чулане, Порция была полностью в его власти.