– Вы любите Мину, – пробормотала Порция, не в силах скрыть удивление.
Он бросил на нее острый взгляд, меж его темными бровями прорезалась складка.
– Конечно я люблю ее. Она же моя сестра.
Порция отвернулась, делая вид, что ее чем-то ужасно заинтересовали высокие заросли терна справа. Он произнес это с такой обидой, будто она поставила под сомнение саму его честь. Совсем не похоже на человека, способного на убийство. Она очень сожалела о том, что Уитфилд смог заронить в ее сердце подобное подозрение.
Порция взялась за ветку и оторвала от нее прутик. Проводя большим пальцем по распускающейся почке, ощутила, как чувство вины покидает ее. Значит, Хит не был убийцей. Он даже не был испорченным, эгоистичным братом. «Конечно я люблю ее. Она же моя сестра».
– Порция?
С глубоким вздохом она снова повернулась к нему, пытаясь видеть в нем бессердечного брата, каким он представлялся ей всего несколько минут назад. Но не смогла. Она хотела улыбнуться, однако улыбка, едва дрогнув, умерла на ее губах.
– Да?
Он буравил ее взглядом, ища ответы, истину, которую она не желала раскрывать.
– Братская любовь для вас так необычна?
Порция рассмеялась, и смех ее показался ей самой странным и робким.
– Да уж.
– Ваш брат…
– Моему брату, – перебила она, – важно только то, что я могу принести ему. – Она сделала широкий жест рукой. – Поэтому я здесь.
Огонь в его глазах поутих.
– Может быть, ваш брат не знает о несчастье, которое преследует нашу семью.
Она равнодушно пожала плечами.
– Если бы и знал, его бы это не тронуло. – Порция помолчала, чтобы успокоиться и наполнить легкие воздухом. – Но бабушка должна была знать. Она постоянно переписывается с вашей. Она знала, но все равно прислала меня сюда. Так что, как видите, милорд, я ничего не знаю о родственной любви. По крайней мере, – уточнила Порция, – о любви того типа, которая присуща вашей семье.
Коротко кивнув, она бросила прутик на землю и быстрым, решительным шагом пошла по дорожке, ругая себя за першение в горле, тяжесть в груди и адское жжение в глазах.
Хит догнал ее и пошел рядом.
– А родители?
Сдерживая комок в горле, Порция завернула за очередной куст терновника и остановилась на небольшой открытой площадке с весело журчащим фонтаном посередине.
– Как, черт возьми, выбраться из этого лабиринта?
С почти доброй улыбкой, он указал на другую дорожку, ведущую в сторону от площадки.
– Сюда.
Кивнув, она устремилась в указанном направлении. Твердые шаги и пытливые вопросы Хита последовали за ней.
– Так как же ваши родители, Порция?
– Отец умер, когда мне было четырнадцать, – бросила она через плечо.