– Сочувствую вам, – пробормотал он, и от бархатистого тембра его голоса у нее затрепетало сердце.
– Не нужно. Отец никогда не обращал на меня внимания, – ответила Порция, не смея смотреть на него, боясь, что он услышит нечто большее за ее словами, брошенными, как будто невзначай.
– Наверное, больно было.
– Не особенно.
В действительности смерть отца принесла ей чувство избавления. Он почти все свое время тратил на то, чтобы подчинить себе мать: изучал календарь ее выходов в свет, оценивал ее друзей, участие жены в благотворительности, ее гардероб.
– А мать? – поинтересовался Хит. – Она тоже вас забросила?
– Нет, – быстро ответила Порция. – Она обо мне заботилась.
– Заботилась. И она умерла?
– Нет.
– Тогда…
Порция, резко остановившись, повернулась.
– Мать отправилась на континент ровно через неделю после похорон отца. Это время ей понадобилось для того, чтобы собраться в дорогу.
– Восемь лет назад? Неужели она ни разу не возвращалась?
Порция ощетинилась от его жалостливого взгляда, чувствуя себя с головы до ног брошенной дочерью, оставленной и забытой.
– Она мне пишет.
Ну и что из того, что с каждым годом письма приходили все реже и реже? Мать любила ее. Порция не таила на нее обиду за то, что та жила своей собственной жизнью. Девушка немного приподняла голову и шагнула вперед.
– Мама обещала вернуться за мной. Мы вместе будем путешествовать по миру. Я увижу Парфенон, – заявила Порция, удивляясь, почему голос ее звучит так, будто она защищается. Словно он каким-то образом сказал, что ей нельзя этого делать.
– Понимаю, – промолвил Хит.
Порция покосилась на него.
Он продолжал смотреть на нее этим неприятным взглядом, как будто она – наивный ребенок, верящий в фей и волшебство.
Желая сменить тему разговора и избавиться от выражения жалости у него на лице, она сказала:
– Я понимаю, вы хотите сделать лучше Мине, но, по-моему, не догадываетесь, как сильно она стремится к тому, что считает нормальной жизнью.
Он схватил ее за руку и развернул лицом к себе. За спиной Хита над разросшимися кустами она увидела темный силуэт дома.
– Нормальной? – Мужчина вскинул темную бровь, будто никогда прежде не слышал этого слова.
– Да. Красивые джентльмены, ухаживание, брак, дети.
Хит минуту всматривался в ее лицо, потом негромко промолвил:
– Нормальная жизнь не для нас. Мина должна признать эту истину. – И он кивнул головой так, словно на этом можно было ставить точку.
– Почему вы так говорите?
– Я знаю, что лучше для моей сестры.
– Это сделает ее несчастной, – предупредила Порция, не обращая внимания на грозное подергивание желваков Хита. – Вы готовы к этому?