Только теперь она заметила в дальнем углу гостиной толстого низенького человечка с вульгарной физиономией; господин де Лансак представил его жене как «одного из своих друзей». Слова эти де Лансак произнес как-то натянуто, а угрюмый и тусклый взгляд незнакомца, неуклюжий, скованный поклон, каким он ответил Валентине, внушили ей непреодолимое отвращение к этому невзрачному человеку, который, казалось, понимал, сколь неуместно здесь его присутствие, и старался поэтому за наглостью скрыть неловкость своего положения.
После ужина, на котором этот отталкивающий субъект присутствовал и даже сидел напротив де Лансака, супруг попросил Валентину распорядиться, чтобы милейшему господину Граппу отвели лучшие апартаменты. Валентина повиновалась, и через несколько минут господин Грапп удалился, вполголоса обменявшись несколькими словами с графом и все так же неловко раскланявшись с его женой, глядя на нее все так же с нагло-раболепным видом.
Когда супруги остались одни, смертельный страх охватил Валентину. Бледная, не поднимая глаз, напрасно старалась она возобновить прерванную беседу, но тут господин де Лансак, нарушив молчание, попросил разрешения удалиться, ссылаясь на то, что окончательно разбит после долгого путешествия.
– Я добирался сюда из Санкт-Петербурга две недели, – сказал он довольно натянуто, – и остановился всего на сутки в Париже. И боюсь… что у меня начинается лихорадка.
– О, вас… вас действительно лихорадит, – проговорила Валентина с неловкой торопливостью.
Недобрая усмешка тронула умеющие хранить тайны уста дипломата.
– У вас вид совсем как у Розины из «Севильского цирюльника», – сказал он не то шутливо, не то с горечью. – Buona sera, don Basilio![17]. Ах, – вздохнул он, направляясь к двери усталой походкой, – мне просто необходимо выспаться. Еще одна ночь в почтовой карете, и я окончательно бы расхворался. И есть от чего, не правда ли, дорогая?
– О да, – ответила Валентина, – я велела вам приготовить…
– Комнату в гостевом домике, ведь так, моя прелесть? Вы правы, это уютное гнездышко в высшей степени способствует здоровому сну. Нравится мне этот домик, он напомнит мне те счастливые времена, когда мы виделись ежедневно.
– Домик? – испуганно повторила Валентина, что снова не укрылось от проницательного графа и послужило ему отправной точкой для дальнейших открытий, которые он поклялся себе сделать в ближайшее же время.
– А вы как-то иначе распорядились этим домиком? – осведомился граф с великолепно наигранной простотой и безразличием.
– Я устроила там для себя рабочий уголок, – сконфуженно пробормотала Валентина – лгать она не умела. – Кровать оттуда вынесли и подготовить помещение для сна сегодня вечером не успеют… Но апартаменты матушки в нижнем этаже готовы… если, конечно, вас это устроит.