– А что, если я потеряю тебя? – проговорила она, бледнея. – Мы предвидели все, кроме этого! Ты можешь умереть, Бенедикт, умереть раньше, чем сбудутся наши мечты о счастье!
– Умереть… – задумчиво произнес он, осыпая ее поцелуями. – Разве может умереть человек, который так любит?
Валентина осторожно открыла дверь и на пороге еще раз поцеловала Бенедикта.
– Помнишь, здесь впервые ты поцеловала меня? – шепнул он ей.
– До завтра, – ответила она.
Не успела Валентина подняться в свою комнату, как дикий, леденящий душу крик раздался в саду, затем все смолкло, но крик был так страшен, что разбудил всех на ферме.
Подкравшись к дому, Пьер Блютти увидел свет в спальне жены, но он не знал, что на этот вечер Атенаис уступила ее Валентине. Он отчетливо различил за занавеской две тени – мужчины и женщины. Сомнений больше не оставалось. Напрасно Симонно пытался его успокоить; убедившись в безнадежности своих попыток и боясь быть замешанным в преступлении, он счел за благо удалиться. Блютти видел, как открылась дверь, луч света, проскользнувший в щелку, упал на лицо Бенедикта, и он узнал его; вслед за Бенедиктом вышла женщина, но ее лица Пьер не разглядел, так как Бенедикт обнял женщину и заслонил ее от него своей спиной, но… это могла быть лишь Атенаис. Несчастный ревнивец поставил стоймя вилы как раз в том месте, где Бенедикт, спеша выбраться из сада, перелез через каменную ограду, хранившую еще со вчерашнего дня след его ноги. Он спрыгнул и угодил на острые зубцы вил: два острия пронзили ему грудь, и он упал, обливаясь кровью.
Он лежал на том же самом месте, где два года назад вел под руку Валентину, когда она тайком пробиралась на ферму, чтобы повидаться с сестрой.
Когда обнаружили тело умирающего, всех на ферме охватило смятение. Блютти побежал отдать себя в руки королевскому прокурору и признался ему в убийстве соперника. Тот погиб в саду убийцы, следовательно, Пьер мог в качестве оправдания сослаться на то, что принял его за вора. В глазах закона он заслуживал снисхождения, а в глазах представителя власти, которому поведал о своей страсти, побудившей его совершить преступление, и о терзавших его угрызениях совести, он был достоин жалости. Судебный процесс вызвал бы громкий скандал и покрыл бы позором все семейство Лери, самое уважаемое в департаменте. Против Пьера Блютти не было возбуждено преследование.
Смертельно раненного перенесли в столовую.
Валентина успела еще увидеть улыбку, услышать обращенные к ней слова. Бенедикт умер на ее груди.
Дядюшка Лери еле довел Валентину до комнаты, а тетушка Лери хлопотала в это время над лишившейся чувств Атенаис.