— Яна! Только не делай глупостей. Вчера я послал к тебе Алексея. Думаю, он будет с часу на час. Пакуй вещи. Думаю, деревенская жизнь не для тебя.
Я услышала, что к дому бабы Мани подъехала большая машина.
— Папа! Он приехал. Я за вещами. Скоро увидимся.
Я поковыляла наверх, небрежно забивая чемодан. Стащить его самостоятельно было не по силам. Поэтому я лишь перекатила здоровенный сундук на колёсиках ближе к двери и помчалась во двор, забыв о покалеченной щиколотке. Каково же было моё удивление, когда рядом с Алексеем и двумя телохранителями, я увидела Славика. Почему отец не сказал, что этот мерзавец тоже явится?
— Привет, а ты ранняя пташка. Уже на ногах. Жаль, я-то надеялся разбудить тебя нежным поцелуем.
Нежным? Славик априори не мог быть нежным. Я машинально провела рукой по распухшим губам, которые ещё помнили вкус того, другого поцелуя, и чуть не разрыдалась.
Жених подошёл ближе и вынул травинку из моих волос.
— Я приехал поговорить с тобой.
— Считаешь, есть повод? Впрочем, изнасилование ― повод так себе. Так что не трать красноречие.
Золотой мальчик взял меня за локоть и отвёл подальше от охранников.
— Ты сама виновата. Распалила меня и в кусты. Всё могло сложиться по-другому.
Я выдернула руку.
— Ты идиот, или прикидываешься? Да не нравишься ты мне. Меня тошнит от твоих прикосновений. Ничего хорошего из затеи наших родителей не получится.
Парень зло сверкнул глазами.
— Я так не думаю. И, если бы не обещание, которое дал твоему отцу, то доказал бы тебе обратное, отымел по полной прямо тут, в огороде.
Я бросилась к Алексею. Не думала, что когда-нибудь буду просить его о помощи.
— Отец разрешил мне вернуться. Вещи я собрала, но с этим, ― я ткнула пальцем в Славика, ― не поеду.
В бесстрастных стальных глазах Цербера я увидела что-то похожее на жалость.
— Господин Калини останется в деревне на пару дней. У него тут дела.
Славик опять подошёл ко мне и хищно улыбнулся.
— Мы с твоим отцом решили вложиться в строительство. Вот приехал посмотреть, подходит ли нам Сосновка. Переселим жителей в районный центр, а тут всё снесём, на хрен.
Я была на грани истерики. Представив, что в этот райский уголок нагрянут КАМАЗы с кирпичом и цементом, земля взорвётся под ковшами экскаваторов, а замечательные деревянные дома будут разобраны по брёвнышку, чуть не разрыдалась.
— Я скоро. Только с соседкой попрощаюсь.
Прихрамывая, я пересекла огород и оказалась на территории Дарьи Филипповны.
Старушка суетилась на кухне, подкладывая в тарелку любимого внука румяные блинчики, прямо со сковородки.
— Яна? Заходи, милая. А я думала, ты ещё спишь. Что там за суета? Маняша вернулась?