Я попытался успокоить Нэнси: «Билли еще не читал книги, она еще не поступила в продажу; я уверен, Билли воображает, что она его изобличает».
– Я чувствовала себя спокойнее, – сказала Нэнси, – когда Фрэнк был жив.
Нэнси знала, что я шел за Фрэнком как за партнером в бальном танце, обходя некоторые щекотливые вопросы. Фрэнк не раз говорил: «Ты не можешь написать этого о Расселе, потому что в этом деле он был связан с другими людьми. Они задумаются: если я сказал такое о близком друге Расселе, наверняка сказал и о них. Они тоже далеко не душки». В других случаях он говорил, что я не могу вставить какой-то сравнительно небольшой отрывок о Расселе, пока жива его жена, Кэрри. Теперь Кэрри уже нет.
Фрэнк настаивал, чтобы в книге не упоминалось имя Билли, и я послушался. Даже сейчас я не выдам мафиозную кличку Билли. В книге я даже не упоминал, что именно Билли рассказал о том, как «Рыжий» Джон Фрэнсис, умирая от рака, проговорился властям о многих делах с Фрэнком. Я не упоминал, что помимо Фрэнка и Рассела третьим человеком, носившим золотое кольцо с монетой, был Билли.
Нэнси видела, как Фрэнк меня защищал. После наших встреч в своей квартире в пригороде Филли он обязательно говорил: «Позвони мне, когда вернешься домой. Я хочу быть уверен, что ты вернулся домой».
– Когда Билли прочтет книгу, – сказал я Нэнси, – он будет, как не раз повторял Фрэнк, «вполне удовлетворен».
Нэнси знала, что я опустил не только некоторые щекотливые детали о некоторых мафиози. Опустил я и свои слова. Мне не хотелось приписывать себе результаты методов допроса, которые я применял.
Я рос в почти стопроцентно итальянской семье. И хотя мы были итальянцами в духе Перри Комо[65], меня притягивали газетные заголовки криминальной хроники. Никогда не забуду молодого продавца Арнольда Шустера, который заметил на улице Бруклина объявленного в розыск грабителя банков Вилли Саттона и побежал в полицию, потребовав вознаграждение. Босс мафии Альберт «Безумный Шляпник» Анастасиа, известный тем, что в 1957 году его убили в кресле гостиничной парикмахерской, был крестным отцом организации, которую можно было бы назвать «Семья Гамбино». Вилли Саттон никак с мафией связан не был. Но Анастасиа был «недоволен» Арнольдом за то, что тот выставлял свои заслуги на телевидении. И в назидание нью-йоркской молодежи (в том числе мне) Арнольда застрелили прямо перед домом.
За три года до выхода этой книги в свет я получил урок от одного из соучастников Фрэнка, Чаки О’Брайена.
После обнародования 7 сентября 2001 года результатов анализа ДНК, подтвердившего, что в 1975 году в бордовом «Меркьюри» нашли волосы именно Хоффа, Чаки не сидел сложа руки. Давно признали, что этой машиной в день исчезновения Хоффа управлял исключительно Чаки.