Я размышляла, не подходящий ли сейчас момент, чтобы сообщить Терри про Хэнка, — хотя для такой новости подходящий момент явно никогда не наступит, — как Терри упала на колени, обвила руками шею пса и сказала:
— У меня нет слов, чтобы сказать, как я счастлива. Последний раз я была такой счастливой еще при жизни мамы.
О боже.
Я воспользовалась преображением Терри и заставила ее новую личность помочь мне с рефератом по Джордж Элиот. К этому времени мы уже были пьяны, и я, кажется, начала слегка бредить, но тем не менее упорно шла вперед и дошла до конца (другого выхода все равно не существует): «Схематическое единство и цельность видения Элиот неминуемо приводят нас к заключению, что комментарий Джеймса, называющего роман „сокровищницей деталей“, представляет собой искаженный и в конечном итоге предвзятый взгляд на роман и, в сущности, выдает отвращение Джеймса к самой концепции „Мидлмарча“».
Сил идти домой у меня уже не было, и в конце концов мы улеглись вповалку с Терри и Хэнком. Несмотря на усталость, я никак не могла заснуть; в конце концов я провалилась в сон под дребезжание тележки молочника, развозящего утреннее молоко, и во сне пыталась уломать Джордж Элиот сесть на заднее сиденье «кортины», а она никак не соглашалась.
Когда я проснулась, небо за окном было цвета старой кости. Я лежала на холодной стороне матраса. Терри все еще спала, обвив руками своего возлюбленного и уткнувшись носом ему в шею. Я выползла из постели и закуталась в валлийское одеяльце. Меня терзало похмелье, явно переходящее в поражение мозга. Я готова была убить за чашку горячего чаю, но свет опять отключили. Я поклялась, что, пока живу, никогда не буду принимать электроснабжение как нечто само собой разумеющееся. Я оделась, натянула сапоги, облачилась в пальто и приготовилась уходить.
Но не успела я выйти, как проснулся Хэнк и принялся царапаться в дверь, просясь наружу. Терри, судя по ее виду, нормально заснула впервые за двадцать один год, и я сказала: «Ну хорошо, Хэнк, малыш (компромиссное обращение), пойдем погуляем». Я открыла ему дверь квартиры, а сама нацарапала Терри записку о том, что мы пошли гулять, — иначе она проснется и запаникует, увидев, что он пропал. Потом я какое-то время искала его новый ошейник и поводок, свой реферат по Джордж Элиот, а также свою сумку, шарф и перчатки. Наконец я двинулась вниз по лестнице — неторопливо, предполагая, что дверь подъезда закрыта, как обычно. Однако, добравшись донизу, я обнаружила, что дверь открыта и чем-то подперта — жильцы съезжали с квартиры (похоже, не заплатив по счету).