— Мне кажется, это все как-то… незаконно, — пробормотала Андреа.
— Потому что оно и есть незаконно, блин, — буркнул Чик. — Я вам вот что скажу: если меня посадят за кражу собаки, которая притом даже на бегах не выступает, кое-кто мне за это заплатит.
Последняя фраза была явно адресована мне, но я не обратила внимания.
— Он только ругается ужасно, а внутри добрый, — утешила я Андреа, которая глядела на Чика в ужасе — раньше она его не встречала.
Терри обнюхивала комнаты в поисках собачьего следа и запаха.
— Он точно здесь, — сказала она с убежденностью медиума.
Я никогда не бывала в таком чистом доме — чистом, как выставочный образец или жилище роботов. Интерьер был оформлен в оттенках магнолии. Все вещи стояли по линеечке, в раковине не нашлось бы даже немытой чашки, и все подушки были тщательно взбиты. Мы крались по дому на цыпочках, как воры-медвежатники — точнее, воры-собачники.
В спальне ночная одежда Сьюэллов была аккуратно сложена в изножье кровати — его бордовая пижама, ее кружевное нечто, больше подходящее для медового месяца. Я положила Протея на перину — толстая, стеганая, атласная, она так и просила на ней развалиться, и я поддалась неодолимому соблазну и легла рядом с Протеем, сонно сосущим палец. Я бы точно заснула, если бы в этот момент внезапно, непонятно откуда не выскочил Хэнк — Малыш, отчаянно гавкая и скаля зубы.
Чик и Протей синхронно заорали, Андреа попыталась грохнуться в обморок, но Терри упала на колени и воздела руки горе, как дева-мученица, призывающая скорую смерть. Я не сомневалась, что ее сейчас разорвут на куски, но, к счастью, тут Хэнк — Малыш узнал ее и упал к ней в объятия. (Влюбленная девица — ужасное зрелище.)
— Ах, истинная любовь, — ехидно сказал Чик. — Ну хорошо, задача выполнена — мы можем идти?
Он вытолкал всех на лестничную площадку — и в этот миг мы услышали самый страшный из всех возможных звуков: в замке входной двери поворачивался ключ.
— Черт, черт, черт, черт, черт, — выразительно сказал Чик.
— Может, это воры, — шепнула Андреа.
Вероятность, что в один и тот же дом одновременно залезут две группы воров, была нулевая, но я не стала на это указывать. Вместо этого я осторожно показала вниз, туда, где у подножия лестницы Марта и Джей складывали сумки с покупками на пол из терраццо, оглядываясь — где же любимый песик, почему не бежит их встречать. Песик не бежал, поскольку Терри всем телом придавила его к полу.
— Где мамочкин маленький пусик? — кричала Марта, а Джей восклицал:
— Малыш, где ты, мальчик?
Но тщетно — Терри руками зажала мамочкиному пусику морду, так что единственной частью тела, которой он мог приветствовать хозяев, оставался бесшумно молотящий хвост. Вдруг Джей взлетел по лестнице — так быстро, что никто из нас не успел среагировать, — и в удивлении остановился при виде нашей живописной группы на верхней площадке. Он нахмурился, пытаясь понять, что происходит.