Чик вдруг хрюкнул, посмотрел на часы и сказал:
— Ну хватит. Пора ужинать. Фиш-энд-чипс, а?
И тут я поняла, кого он мне напоминает. Как Призрак Грядущего Рождества, Чик был вылитый Боб — каким он будет в этом возрасте.
Чик завел мотор, и Терри приняла неловкую позу манекена для аварийных испытаний. Мы остановились у первой же лавочки, где продавали рыбу с жареной картошкой, и профессор сказал:
— Позвольте мне заплатить! Я так прекрасно провел время!
— Очень любезно с вашей стороны, Гавриил, — сказал Чик, преисполнясь дружелюбия при виде чужого бумажника. — В таком случае возьмите мне двойную рыбу.
— Это в противоположность… очень одинокой рыбе? — туманно переспросил профессор.
— Ха, ха, ха, блин, — сказал Чик и засунул в рот маринованное яйцо целиком.
Я думала, что мы теперь поедем домой, но Чик, не доезжая моста, вдруг свернул в Ньюпорт-на-Тее и остановился на какой-то улице напротив подъездной дорожки к дому. Дорожка изгибалась и скрывалась в лавровых зарослях. Через некоторое время с нее выехала машина — тот же самый «хиллмен-имп», с той же непримечательной женщиной за рулем. Может быть, Чик задействовал нечто вроде шестого чувства, вместо того чтобы просто следовать за объектом. Женщина уехала в направлении Уормита, а на дорожке появилась из-за кустов еще одна машина — медленно движущийся катафалк, нагруженный гробом. За ним ехала одинокая легковушка. При виде катафалка Терри заметно повеселела.
— Кто-нибудь знакомый? — сочувственно спросил профессор Кузенс, кивнув на катафалк.
— Не близко, — равнодушно ответил Чик.
Мы двинулись прочь — медленно, будто следуя за катафалком, — и я заметила вывеску у самого начала дорожки: «Якорная стоянка. Дом вдали от дома. Резиденция для пожилых людей».
Я сообщила профессору Кузенсу, что здесь живет мать Арчи Маккью.
— Правда? Вот уж не подумал бы, что у него есть мать, — отозвался он.
Перед круговой развязкой у въезда на мост я увидела на обочине голосующую фигуру в капюшоне.
— У нас нет места, — запротестовала Терри, когда Чик притормозил.
Автостопщик, скрытый капюшоном, подбежал к задней двери «кортины». Он был похож на зловещую фигуру из городских баек — однажды водитель подобрал автостопщика, а тот убил всех, кто был в машине, а потом поехал дальше с полным багажником трупов, а потом подобрал красивую девушку, которая голосовала на дороге, потому что ее бросил парень, а ей надо было добраться до дому, и т. д. и т. п. Меня удивило, что из Чика так неожиданно забил фонтан «молока сердечных чувств», но, может быть, он узнал юную и невинную версию себя, ибо это оказался не кто иной, как…