— Боб! — воскликнула я.
— Засуньте его в багажник, — торопливо сказала Терри, но было поздно.
Боб уже втискивался рядом со мной — к особенному возмущению пса, который понимал, что в «кортину» столько народу не влезет. Когда мы наконец расселись, пес оказался у Терри на коленях, — возможно, лучше было бы наоборот, так как он несколько превосходил ее размерами.
— Что ты тут вообще делаешь? — спросила я у Боба.
— Я у тебя то же самое могу спросить, — неинформативно ответил он.
Оказалось, что он ехал в Балниддри поотвисать с Робином, сел не на тот автобус и вместо Балниддри оказался в неведомых дебрях Файфа.
— Сбой транспортера, — объяснил он, ныряя глубоко в карман пальто и извлекая оттуда шоколадный батончик.
Мы уже почти пересекли мост. Под нами текла река Тей цвета мокрого грифеля. Данди все приближался. Профессор Кузенс удовлетворенно вздохнул и сказал:
— Вот это денек выдался.
— Он еще не кончился, — поправил Чик.
Катафалк оказался на месте гораздо раньше нас, так как Чик явно не знал понятия «кратчайший путь» и по прибытии в Данди отклонялся от курса еще несколько раз. Он заезжал в лавчонки букмекеров, в «Золотую сковороду» за пиццей, жаренной во фритюре, и так далее. Наконец «кортина» остановилась, въехав двумя колесами на тротуар, у бара «Феникс», недалеко от того места, где сбила пса. Профессор Кузенс взглянул на вывеску, гласящую «Испей, чтобы преодолеть ума смятенье» (очень маловероятная перспектива, на мой взгляд), и задумчиво сказал Чику на своем странном шотландском:
— Пойдем изопьем расстанную, а?
Но Чик уже выскочил из машины, перебежал Нижнюю улицу и взлетел по ступенькам к дверям католической церкви.
— Куда он делся? — пробормотал профессор, вглядываясь в залитое дождем стекло.
— В церковь. Кажется, он пошел в церковь, — осмелилась предположить я.
— А я бы его не принял за верующего, — вслух размышлял профессор, — хотя он весьма склонен к философии, а?
У церкви стоял катафалк. Конечно, они все с виду одинаковые, но мне показалось — тот самый, от «Якорной стоянки».
— Похоже, он пошел на похороны, — сказала я.
Через десять минут Терри произнесла:
— Как ты думаешь, может, с ним что-нибудь случилось? Не то чтобы меня это волновало, но все же.
— Кто он такой вообще? — спросил Боб; как обычно, его любопытство сработало с большим замедлением.
— Филер, — со смаком произнес профессор.
— А?
— Частный сыщик, — объяснила я.
— Ух ты.
Далее вышел несвязный разговор, в ходе которого Боб случайно проболтался, что изучает английский в университете (до определенной степени). Профессор Кузенс очень удивился, так как никогда раньше не встречал Боба.