— И не говорите, ваше величество — я стер пот со лба, солнце палило немилосердно — Хотя… Кровь Монбронов есть кровь Монбронов.
Гарольд тем временем приблизился к телу Генриха, лицо его было печально. Ну да, его брат оказался подлецом, он хотел нашей смерти, но это все-таки был его брат. Семейные узы такая вещь, скажу я вам. Хотя нет, не скажу. Не сильно я в них разбираюсь, если совсем уж честно. У меня до Вороньего замка вообще никакой семьи не было.
— Вот какая штука, барон — вещал тем временем король — По-хорошему мне бы надо тебя как следует проучить. Да-да, проучить. Это же все-таки был юноша из очень хорошей семьи. Нет, поединок был выигран честно, но почему он вообще имел место быть? Ты оскорбил моего подданного. Действием! Пощёчиной! Ай-яй-яй, барон, ай-яй-яй.
— Виноват, ваше величество — потупился я.
Нет, ну тут все понятно. Король дает всем понять, что он хоть и добряк, каких мало, но за справедливость. Ну, и потом — одобрят ли родовитые господа, что одного из них убил какой-то заезжий барончик из Пограничья? Пусть даже и обласканный королем?
— Вот что я сделаю — Эдуард снова уселся в кресло — Придется тебе выплатить в казну штраф. Двадцать пять золотых. Нет! Даже пятьдесят. И не меньше!
— Ого — неподдельно расстроился я — У меня столько и нет сейчас.
— Но — продолжил король — Но! Я как раз собирался пожаловать тебя кошелем с золотом, а теперь этого делать не стану. Оно пойдет на погашение твоего штрафа.
В толпе раздались смешки, причем одобрительные. Все всё верно оценили.
— Я сам — раздалось за моей спиной — Уйдите.
Это Гарольд сказал королевским стражам, которые хотели перетащить мертвого Генриха в сторону.
Мой друг подхватил тело брата на руки и понес его туда, где уже лежал труп Тобиаса.
Ох уж эта мне его сентиментальность. Вот откуда она у него берется?
Ладно, не моего это ума дело. Мне вон, надо королю что-то ответить.
— Спасибо, ваше величество — поклонился я Эдуарду — Ваша доброта сопоставима только с красотой вашего королевства.
— Как? — и король почему-то рассмеялся — Н-да. Согласен, как-то так оно и есть.
Один из стражей поднял оружие Генриха и отдал его мне.
— С чего бы? — удивился я.
— Традиция — ответил тот — Победитель забирает оружие побежденного.
— А, ну да — вспомнил я — Спасибо.
Я бы предпочел его кошель. Проку от него больше.
Одно хорошо — теперь-то уж точно все кончилось. Дальше все будет просто. Мы поедем домой.
Правда, еще предстоит объяснение с Унсом, но это ладно. Пригласим его на ужин, накормим и напоим, авось он и смилостивится, не станет нас убивать.