— Предков твоих доспехи, поди? — спросил я у Гарольда, который довольно шустро вышагивал по этому коридору, так, что я еле за ним поспевал.
Рози с нами уже не было, ее несколько девушек-служанок повели в мыльню, причем моя суженая серьезнейшим тоном прямо на ходу сообщала этим бедолагам, что если те проявят должную сноровку, то она их наградит, а если нет — то запорет на конюшне, причем собственноручно. Что именно она имела в виду под словом «сноровку» я понятия не имел. И, может, к лучшему.
— Нет — отозвался Гарольд — Это лучшие из противников, которые выпадали на долю Монбронов Силистрийских.
— В смысле? — даже остановился я — То есть это доспехи тех, кого твои предки убили?
— Не только доспехи — поправил меня Гарольд, и подошел к ближайшей фигуре — Вот, например, Вилли Железные Челюсти, кузен короля, который лет триста назад правил нашей страной. Был он разбойник, насильник и растлитель, по которому петля плакала. Но вешать его было нельзя, все же он королевской крови. Тогда, по велению монарха, который сам не хотел обагрять руки родственной кровью, мой предок Этьен Монброн взял штурмом замок этого негодяя, перебил там всех, кого можно, и сошелся с ним в решающем поединке. Как ты понимаешь, победа осталась за ним. А Вилли привезли в замок, отдали чучельникам, а после установили сюда, к остальным трофеям моего рода.
Гарольд раскрыл створки шлема, и я увидел в образовавшемся отверстии давным-давно мумифицировавшееся лицо того, кто когда-то разбойничал, насиловал и растлевал. Причем зубы у этого бывшего человека и впрямь были железные. Да еще и острые, как у волка.
— Это они тут все с начинкой? — с неподдельным уважением спросил я — Однако!
Проход был длинный, а чучел вдоль стен по обеим сторонам стояло никак не меньше трех с лишним десятков.
— Здесь только лучшие из лучших — пояснил Монброн — Хороший враг, как и хороший друг встречается нечасто. Ладно, пошли, пошли. Мне надо повидать родных до того, как за стол сядет дядюшка.
Тобиас с нами не пошел. Он сослался на какие-то дела, и обещал присоединиться к застолью «вот-вот прямо с минуты на минуту». То, что он собирался раздать какие-то указания, напрямую касающиеся нас, было несомненно, но какие именно узнать не представлялось возможным. Формальности были соблюдены, и нам не оставалось ничего другого, как отправиться за стол.
Я не удержался от соблазна приподнять забрало шлема чучела, стоящего следующим за Вилли Железные Челюсти («Гнейнгорд Клятвопреступник», убит летом 222 г.п. В.С.), увидел сморщенное как старое яблоко лицо с двумя глубокими впадинами вместо глаз, непроизвольно икнул и вернул забрало на место. Не знаю, как именно окончил свои дни Гнейнгорд Клятвопреступник, но, сдается мне, настрадался он перед этим изрядно.