Пройдя еще через пару коридоров (стены в одном были украшены щитами с разнообразной гербовой символикой, а в другом вымпелами на древках) и, поднявшись по лестнице, мы наконец оказались в помещении, которое я безошибочно опознал как обеденную залу. Ну, или трапезную. В любом случае, это было место, где едят. Во-первых, здесь дурманяще пахло жареным мясом со специями и иной снедью, во-вторых здесь стояли столы, в-третьих, за этими столами сидели люди. Точнее — пяток разновозрастных девиц, стройный юноша с бледным лицом, а также очень красивая и очень грустная немолодая женщина в черном бархатном платье.
Желудок, учуяв ароматы пищи, взвыл так, что мне даже стало неловко.
— Матушка! — непривычно мягко произнес Гарольд и устремился к женщине, которая, только заслышав его голос, тут же вскочила на ноги и поднесла правую ладонь ко рту. То ли, чтобы не вскрикнуть, то ли от удивления.
Монброн опустился перед ней на колени, и как-то очень по-детски ее обнял.
Я всегда говорил, что в нем больше человеческого, чем все думают. Просто он это все умело прячет. Вот, и маму он любит.
— Гарольд! — взвизгнула одна из девиц, со светлыми, почти белыми волосами, сложенными в очень сложную прическу — А нам сказали, что ты мертв. Опять ты нас надул, паршивец!
— А я говорила, что он не мог погибнуть вот так запросто, на какой-то там войне — сообщила всем другая девушка, с остреньким носом — Слишком это для него просто.
Остальные барышни тоже что-то начали говорить, но разобрать что-либо в этом гвалте было сложно.
Гарольд тем временем встал с колен и обменялся с матерью несколькими фразами, но что именно он ей говорил и, что она отвечала, я не разобрал. Может, оно и правильно, не все мне знать надо.
Бледный юноша встал из-за стола и подошел к Гарольду. Надо полагать, это и был его брат Генрих, тот, который не уверен в себе, и на которого трудно положиться в тот момент, когда все вокруг рушится.
— Фон Рут — повернулся ко мне Монброн, не обращая особого внимания на брата — Что ты там встал? Вот, дорогие мои, это Эраст фон Рут, мой друг. Это человек, которому я доверяю как себе, так что и вы относитесь к нему соответственно.
— Симпатичный — одновременно и с одинаковой интонацией сказали сразу две девицы.
— Добро пожаловать — произнес Генрих.
Матушка Монброна ничего не сказала, но благожелательно потрепала меня по голове, когда я целовал ее руку.
Девицы тем временем продолжали галдеть, совершенно не обращая внимания на то, что я отлично слышу их разговоры.
Сдается мне, не преувеличивал ничего Гарольд в своих рассказах о них. Возможно, даже наоборот. Преуменьшал.