Вейдеманн пригрозил:
— Попробуй не прийти…
В небольшой гостиной, которую все в доме называли «голубой», находились фрау Белинберг и молодой офицер.
— Мой управляющий, герр Вейдеманн.
— Очень приятно. Поручик Астафьев. Благодарю вас, фрау Белинберг.
— Я думаю, вам лучше поговорить без меня, — сказала Белинберг и вышла.
— Слушаю, поручик, чем могу быть полезен?
Астафьев глянул на часы.
— Сегодня, через пять часов и сорок пять минут сюда прибудет генерал-лейтенант Власов.
— Мы рады встретить генерала…
— Я полномочен проверить, соответствует ли здешняя обстановка безопасности генерал-лейтенанта Власова.
— Возможно, вы не знаете, что этот дом принадлежит вдове группенфюрера СС и что ее брат…
— Мне все известно. И тем не менее я обязан…
Астафьев строго посмотрел на Вейдеманна:
— Прошу полный список лиц, имеющих доступ в комнаты, план всего дома, потом осмотрим территорию.
В помещении для восточных рабочих поручик заговорил с Козихиной, спросил, откуда она.
После осмотра дома козырнул Вейдеманну и напомнил:
— Передайте фрау Белинберг — генерал-лейтенант прибудет в восемнадцать ноль-ноль…
Фрау Белинберг встретила Вейдеманна милой улыбкой:
— Проводили?
— Это непостижимо! В дом группенфюрера СС приезжают русские и подвергают меня допросу!
— Не надо волноваться, Макс. Это вредно.
— Я уже не могу волноваться, дорогая Адель. Я волновался, когда там, в России, потерял вашего мужа, который так любил и ценил меня. Я волновался, когда мне отделили ступню, — и я не знал, как буду жить дальше. Я потерял веру во все — в людей, в любовь, в дружбу, когда узнал, что вы собираетесь замуж. Группенфюрер перевернется в гробу. Его жена выходит за русского…
— Ты не точен в определениях. Не жена, а вдова. Это совсем иное — вдова.
— Променять вашего мужа на эту сутулую русскую гориллу!
— Ты снова не точен в определениях, дорогой Макс. Променять можно что-нибудь существующее, а мой муж, к сожалению, увы, как это ни печально, не существует. Если хочешь знать, я жертва. Да, да, жертва… Мы, германские женщины, умеем вместе с вами, мужчинами, нести ответственность за судьбы рейха! Мое замужество необходимо Германии! Это не просто брак, это политический союз.
— Надо было этой горилле подложить другую жертву.
— Почему другую?
Вейдеманн опустился на колени, поцеловал Адели руки.
— Зачем вы так говорите, Адель? Одумайтесь, пока не поздно. Честолюбие никого до добра не доводило. У вас хорошее имение, пенсия за мужа. Я люблю вас. Я сойду с ума, Адель!
— Не надо. Тогда и тебя отправят в Аушвиц, и ты не сможешь поехать со мной в Россию… Дай твой глупый, упрямый лоб… Я пошла отдыхать.