Лана лучезарно улыбаясь, смотрела на картины и на Кэрри.
– Вот почему мне нравится с тобой работать. Ты смотришь на мои работы так же, как и я. Удивляюсь, что ты сама не стала художницей.
– Никогда не было даже желания, – искренне сказала Кэрри, – но я проводила с художниками много времени в колледже. У меня… думаю, я бы назвала это пониманием их самовыражения. Я никогда не устаю наблюдать за тем, как работает Майкл. У него мастерская на заднем дворе. Поэтому, я могу сидеть на кухонном стуле и смотреть, как он работает за дверью.
– Боже, надеюсь, однажды кто-нибудь так же сильно полюбит и меня. Майклу повезло, что ты так о нем думаешь, – сказала ей Лана.
Когда до нее дошло сказанное Ланой, улыбка Кэрри сошла на нет. Она закрыла глаза, чтобы не удержать мгновенно появившиеся слезы, которые принесло осознание того, что она его любит.
– О… я дура. Какая же я дура, – сказала Кэрри, потирая лоб. – О чем я только думала?
– Ты в порядке? – спросила Лана.
Кэрри кивнула.
– Да. Извини. Я…я… кажется, я кое-что забыла. И мне нужно сходить в туалет.
– Ради Бога, иди, конечно, – смеясь сказала Лана. – Я могу помочь им развесить картины.
Ничего не ответив, Кэрри просто кивнула. Она повернулась и направилась к ближайшей уборной. Оказавшись внутри, она подошла к зеркалу и почувствовала, что испытывает эмоциональную боль, когда увидела правду, написанную на своем лице.
Она была влюблена в Майкла Ларсона, возможно всегда была, вероятно, никогда так и не смогла его забыть. И несмотря на то, что она сделала, для нее это по-прежнему, ничего не меняло.
И через несколько секунд, за прозрением последовала физическая тошнота.
Кэрри рвало в кабинке туалета, когда она увидела под дверью пару поношенных, дорогих ковбойских сапог.
– Кэрри? – раздался глубокий женский голос.
– Джессика? – сказала Кэрри в ответ, остановившись, только для того, чтобы опорожнить то, что еще оставалось в желудке.
– О, милая, – сказала Джессика. – Тебе что-нибудь принести?
– Большую пачку мокрых бумажных полотенец, – сказала Кэрри. – Мне лучше. Думаю, худшее уже позади.
Джессика возвращалась к кабинке, когда Кэрри, споткнувшись, из нее вышла. Джессика обняла ее и протянула мокрые полотенца.
– Давай отведу тебя к дивану, который я видела возле входа.
Кэрри благодарно кивнула за помощь.
– Тяжелый день? – спросила Джессика.
– Да. Занималась истреблением драконов, – сказала Кэрри, зная, что Джессика не поймет или не спросит.
– Неприятности на работе, – сказала Джессика, с облегчением услышав, как молодая женщина насмешливо фыркнула. – Я думала, Майкл сказал, что с тошнотой стало полегче.