Еще одна надежда исчезла. МакГуайр продолжал идти, зевака не спускал с него подозрительного взгляда, а время все утекало, как вода сквозь пальцы: даже если верить часам, оставалось только четырнадцать минут. И вдруг, совершенно внезапно, холод смерти отступил. Наш друг ощутил прилив залихватской бесшабашности. На пару секунд кровь прилила к его глазам – но, моргнув раз-другой, он избавился от этого ощущения. Спокойно и даже радостно МакГуайр шествовал по улице, смеялся, пел, говорил сам с собой… Тем не менее это веселье все-таки оставалось чем-то внешним: в глубине души он ощущал темную пустоту и холод, словно на сердце у него лежал не просто камень, а целое пушечное ядро.
Но это не мешало ему петь:
– Не должен никому, и мне
Теперь на него смотрели уже многие. Но какая, собственно, разница? Что есть он, МакГуайр, что есть его борьба и его жизнь? Что такое жизнь вообще? И много ли, если задаться таким вопросом, сто́ит даже Эйрин, наш изумрудный Эйрин?[51] Все вдруг сделалось таким мелким, таким далеким… У него оставались минуты – но даже будь это годы, сейчас он отдал бы все их за глоток джина. Так за чем же дело стало? Да здравствует глоток джина!
На углу Хэй-стрит МакГуайр залихватским движением подозвал кэбмена. Двухколесный экипаж остановился, наш друг сел в него, положил саквояж в ногах, назвал место на набережной Темзы, где, как он знал, находится подходящий кабачок, – но едва лошадь тронула с места, у МакГуайра появились иные мысли.
Он вновь достал часы и уже не сводил с них взгляда все оставшееся время, долгие пять минут, которые потребовались кэбу, чтобы прибыть на место. Каждый раз, когда экипаж чуть более обычного сотрясался на неровностях брусчатки, сердце МакГуайра замирало. Может быть, ему следовало прервать поездку раньше? Но, с другой стороны, не вызовет ли это подозрений у кэбмена?
И вот наконец парапет набережной. МакГуайр вышел из кэба, оставив сумку внутри. Сердце его уже не замирало от ужаса, но трепетало от восторга. Он спасен! Более того, он даже выполнит свою миссию, пусть и с меньшим успехом, чем должно было получиться на Лестер-сквер! А может, даже не с меньшим: ведь это новая страница в практике динамитного дела – взрыв бомбы прямо в кэбе, едущем по людным улицам…
– Ну так, сэр?.. – поинтересовался кэбмен с высоты козел.
МакГуайр сунул руку в карман, потом в другой. Торопливо зашарил по остальным карманам. И наконец поднял на кэбмена взгляд, отупевший от нового приступа отчаяния.
– Я потерял деньги.
– Паршиво, сэр.
– Честное слово. У меня нет с собой ни пенни. – Он сам изумился тому, как слабо и неубедительно звучит его голос.