– Гм… – Старший инспектор нерешительно прочистил горло. – Я…
– Уже? – спокойно поинтересовался библиотекарь. Он все это время стоял в дальнем конце зала, спиной к происходящему, лицом же к открытому окну.
– Да. Должен сказать, что вы оказались правы. Во всяком случае, более правы, чем мне представлялось при первом осмотре… Осмотре места преступления, гм, да. – Ледоу спрятал улыбку в усах.
– Понятно. Что ж, насчет «Отелло» у нас уже был разговор. А вот чем вам не подошли «Приключения Шерлока Холмса», друг мой?
Инспектор бросил быстрый взгляд сперва на стол, потом на обстановку библиотечного зала. Нет, никаких зеркал тут не было. Его друг не увидел вторую из отвергнутых книг, он угадал ее.
Вообще-то профессиональная проницательность – удел детективов, библиотекарям заповедан небом совсем другой комплекс достоинств. Но Чарльз Ледоу отлично знал, что и на детективной ниве его друг в высшей степени не прост. В Грегори вообще простого было мало, если не считать, конечно, его фамилии. Да и то: Смитов в Англии едва ли не четверть, Браунов лишь немногим меньше, а вот фамилия Браун-Смит по редкости соизмерима с герцогской. Грегори Браун-Смит. Человек, который отнюдь не всю свою жизнь провел в тиши библиотечных стен, вдыхая запах старинных фолиантов. О нет.
– Ни на единый миг не подвергая сомнению их литературные достоинства… – осторожно начал инспектор. Но осторожность тут же покинула его: – Ох, ну право же слово, Грег! Я отлично знаю, что все мы, от суперинтенданта до последнего бобби[54], глупцы, неучи, слепые и глухие бездари, а заодно и потенциальные преступники, конечно. Потому что бросить за решетку невинного – преступление, упустить из рук настоящего злодея – тоже. А именно этим мы, как всем известно, и занимаемся. Но ведь известно-то это всем именно из таких вот… де-тек-ти-вов.
Последнее слово Ледоу произнес с нескрываемым раздражением.
– Точно ли из-за них? – Библиотекарь все еще не поворачивался. Рука его скользнула к небольшой коробочке, он придвинул ее к себе по подоконнику – и слегка наклонился вниз, будто высматривая что-то за раскрытым окном в окутанном ранними сумерками дворе.
– А из-за чего же еще? – Раздражения в голосе старшего инспектора никоим образом не убавилось. – О, конечно же, крупный полицейский чин проявит черную неблагодарность, если не согласится вот так запросто передать влюбленному доктору сундучок с сокровищем на полмиллиона тогдашних фунтов, чтобы юная леди оказалась первой, кто их увидит… И он действительно передает, и даже выделяет констебля в сопровождение, вот только тот без возражений соглашается обождать в кэбе, пока доктор относит сундук к избраннице своего сердца и там, без свидетелей, вскрывает его кочергой. А потом, не слишком скоро, они выходят к терпеливо ждущему на улице констеблю и сообщают, что никакого сокровища нет и в помине. Между тем оно вообще-то представляло собой спорную собственность, на него две семьи претендуют… и две сотни семей могли бы очень прилично жить только на проценты от тогдашнего полумиллиона… Ну и в каком виде предстают все участники этой сцены? То-то потом доктор с новоиспеченной супругой почти сразу поселяется в собственном доме; а ведь совсем недавно оба были крайне стеснены в средствах, доктор даже скромную квартиру был вынужден на пару с Холмсом снимать…