– А в ком же? – искренне удивляюсь я.
– В маме. Я ей все рассказала, как только приехала. Все-все! А она… она мне тоже ультиматум предъявила, представляешь?! А я совсем не ожидала от нее, совсем! Думала: уж она-то должна понять.
– Дашка, да в чем хоть дело-то, можешь объяснить?
– Могу. Я позвонила Петьке и сказала, что согласна. Еле ночь вытерпела. Ну, а он… в общем… ждет меня с вещами. Навсегда, понимаешь?
– Понимаю. А мама что? Ведь не посадит же он тебя под замок?
– Да нет, конечно! Но мама против брака. Категорически! А Петька по-другому не хочет. Никак не хочет.
– А если поговорить? Попробовать объяснить…
– Пробовала. Не слышит. Говорит, что брак, заключенный в двадцать лет, – это завтрашний развод и в девяносто случаях из ста – несчастные, потерянные для настоящих, зрелых отношений молодые люди. И что такая спешка и ультиматум не видится ей началом здоровой семейной жизни. Да и откуда он, мол, взялся вдруг – этот Петька? Когда о нем столько времени не было слышно ни слуху ни духу. И что если я все-таки решу сделать по-своему, то навсегда потеряю ее доверие и впредь смогу рассчитывать только на себя. Потому что она решительно против. Но ведь это настоящий шантаж, Настя! Почему, ну почему у нас с Петькой обязательно ничего не получится?! Почему я непременно захочу показать ему свой неизжитый юношеский эгоцентризм, а он захочет за мой счет самоутвердиться? Да я знаешь уже как напоказывалась? Во! По самую шею! Аж тошнит! Я после всего с него пылинки сдувать готова, а мама… Уехала вот посреди разговора и на звонки не отвечает. По мне, так она самая настоящая эгоистка и есть!
Подруга заканчивает спич на дрожащей и тихой ноте. Всхлипывает неуверенно:
– Правда?
– Даш, я сейчас приеду. Все будет хорошо, слышишь! Мама просто переживает. Наверняка завтра успокоится и будет за тебя рада, а сегодня все это слишком неожиданно для нее.
– Это ужасно, но я все равно уйду к Петьке. Я плохая дочь, да?
Нет, не плохая. А взрослая, влюбленная и растерянная. Вот-вот готовая сделать серьезный шаг навстречу своим чувствам. Любящая близких и тем не менее намеренная принять важное в своей жизни решение. Решение стать наконец счастливой и любимой. И мне не составляет труда ей об этом сказать.
Мы проводим с Дашкой всю ночь, а утром, когда я помогаю вынести на улицу сумку, я вдруг замечаю у подъезда синюю «Мазду» Стаса. И самого парня, прислонившегося спиной к машине.
– Это кто, Фролов, что ли? – удивленно шепчет подруга, когда он, завидев нас, достает руки из карманов джинсов и направляется навстречу. Хмурый, уверенный в себе и неожиданно свежий для этого раннего утра. – А что он здесь делает? Матвеева, я чего-то не знаю?