В тот вечер она решила поговорить с кардиологом отца, доктором Самнером Келликером. Она была рада, что Сьюзан решила присоединиться к ней. Келликер был суетливым человеком с красным лицом, и ему явно не нравилось, что родственники его пациента тоже врачи.
— Я не одобряю использование морфия, доктор Келликер.
— Почему, доктор Коул?
— Он обладает ваготоническим действием. Это может вызвать брадикардию или даже блокаду сердца, так ведь?
— Ну, да, бывает и такое. Но все, что мы делаем, рискованно, ни в чем нет полной уверенности. Вы же понимаете.
— Как насчет того, чтобы дать ему бета-блокатор[17] вместо морфия?
— Они не всегда срабатывают. К нему вернется боль.
— Но попробовать стоит, верно?
Доктор Келликер взглянул на Сьюзан Долби, которая внимательно слушала их разговор.
— Я согласна, — сказала она.
— Если вы этого хотите, я не возражаю, — с недовольным выражением лица сказал доктор Келликер.
Он кивнул и ушел.
Сьюзан подошла к Р. Дж. Она взглянула ей в глаза и обняла. Так они и стояли какое-то время.
Р. Дж. позвонила домой.
— В первый же день у него случился приступ? — спросил Питер Джером. — Хорошее начало отпуска!
Он уверил ее, что все под контролем. Пациенты говорили ему, что скучают по Р. Дж. и передают ей привет. Он ни словом не обмолвился о Дэвиде.
Тоби была очень обеспокоена. Сначала она беспокоилась за отца Р. Дж., а потом за саму Р. Дж. Когда Р. Дж. спросила, как поживает она сама, Тоби пожаловалась, что у нее постоянно болит спина и ей кажется, что она беременна всю жизнь.
Гвен заставила ее подробно изложить историю болезни отца и похвалила за предложение использовать бета-блокатор вместо морфия.
Она была права. Бета-блокатор снял боль, и через два дня отцу Р. Дж. разрешили вставать с постели и сидеть на стуле дважды в день по полчаса. Как и многие врачи, он был ужасным пациентом. Он задавал десятки вопросов о своем состоянии, требовал результатов ангиографии, а также полного отчета от доктора Келликера.
Его преследовали резкие перепады настроения. Эйфория сменялась глубокой апатией, и наоборот.
— Я хочу, чтобы ты взяла с собой скальпель Роба Джея, когда будешь уезжать, — сказал он дочери в один из периодов депрессии.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Однажды он все равно перейдет к тебе. Почему бы тебе не взять его сейчас?
Она посмотрела отцу в глаза.
— Потому что ты еще много лет будешь владеть им, — сказала она и закрыла эту тему.
Отец Р. Дж. пошел на поправку. На третий день он уже мог стоять некоторое время возле кровати, а еще через день начал выходить в коридор. Р. Дж. знала, что первые шесть дней после приступа самые опасные, и когда целая неделя прошла без происшествий, позволила себе немного расслабиться.