Ясмин Райн назвала «глобальным движением за свободу слова и свободу от тирании»
{325} (позиция, которую часто озвучивали американские СМИ). Лулзы в «арабской весне» практически не играли роли, и «Форчан» (в частности, /b/-борда), если и упоминались в мейнстримной прессе, то крайне редко, и в таких случаях /b/ была чем-то второстепенным, чем-то в скобках. Форчановская /b/ не была темой. Темой стал Анонимус. Говоря о нем, впервые не подразумевали троллей.
Повесть о двух Анонимусах
Вскоре в результате этого сдвига стало необходимым (по крайней мере в кругах исследователей Интернета) уточнять, какого Анонимуса ты имеешь в виду, когда упоминаешь Анонимуса. Написание «Анонимус» с большой буквы было быстрым и легким способом указать на политическое крыло Анонимуса, тогда как анонимус с маленькой буквы относился к троллингу, который осуществлялся на форчановской /b/-борде либо пришел с нее. Хотя в рядах тех, кто с маленькой «а», лулзы сохраняли популярность, в рядах тех, кто с большой «А», лулзов становилось все меньше. Впрочем, лулзы еще не вымерли – Габриэлла Коулмэн отмечает краткий ренессанс лулзов у анонов с большой буквы «А», случившийся после операции HBGary – ответной атаки на занимавшуюся интернет-безопасностью фирму, публично хваставшуюся деаноном нескольких человек из верхушки Анонимуса{326}. Однако уже то, что лулзы рассматривались как примечательный результат, некий бонус, само по себе говорило о многом. Раньше лулзы были чем-то само собой разумеющимся; лулзы и Анонимус, как Анонимус и /b/-борда были синонимами. К 2011 г. все изменилось.
Разделение между большими «А» и маленькими «а» еще более осложнилось с появлением LulzSec, маленькой группы хакеров, ответственных за серию наглых взломов, включая атаки на сеть Sony PlayStation{327}. Хотя эстетика у группы была тролльская, вели себя они по-хакерски – их мишенями были не отдельные интернет-юзеры, но сайты крупных корпораций и хранившиеся там данные. Группу LulzSec связывали с хактивистским крылом Анонимуса (они и сами себя ассоциировали с ним), и благодаря этой связке летом 2011 г. Анонимус взлетел в топ новостей. Воодушевленные таким вниманием, большие «А» продолжили расти, в то время как маленькие «а» все больше и больше оттеснялись на задний план.
Примечательно, что аноны, которых Джулиан Диббелл интервьюировал в 2009 г., предвидели именно такое развитие событий и предпринимали активные упреждающие меры – рейд в офис Церкви сайентологии был, безусловно, самой заметной из этих акций. Как предсказывали Агент Пьюбит и компания, чем заметнее политическая направленность акции, тем позитивнее было ее последующее освещение в прессе. Это, в свою очередь, привлекало в ряды анонов определенный тип новых людей (и активизировало политические настроения старых анонов), которые требовали наращивать политическую деятельность. Это вело к нарастанию шумихи в прессе и в конечном счете к вытеснению лулзов активизмом. Анонимус снова стал инфоповодом, только на этот раз цель у него была политическая и прогрессивная.