Независимо от того, повлияла ли потеря плеера на решение Хендерсона покончить с собой и какие у него были проблемы с психикой – тролли сочли его смерть ярким примером «проблемы первого мира» – доходящего до безумия потребительства. Тролли всегда с презрением относились к самоубийцам, особенно если жертва была молодой, белой и состоятельной, и «Гирой» быстро стал мемом. То, что на убитых горем родителей Хендерсона обрушится вся тяжесть троллинга, не остановило участников бесконечных рейдов. Более того, семья стала их второй мишенью. В последовавшие несколько дней тролли взломали страницу Хендерсона в «Майспэйсе», слили в Сеть персональные данные его родителей и выложили на /b/ десятки отфотошопленных изображений зомби с iPod. Один анон положил на могилу Митчелла iPod, сфотографировал его и поместил снимок на /b/, вызвав у троллей бурную радость{44}.
Из всех факторов, способствовавших интересу троллей к смерти Митчелла Хендерсона, больше всего бросается в глаза эмоциональная диссоциация – разъединение себя и других, которое психолог Джон Сулер считает основой онлайновой расторможенности личности{45}. В мире троллей диссоциация действует как сетевой «шлюз» или «экран» между стрелком и мишенью, средство эмоциональной защиты тролля, и это явление не просто характерное для лулзов, но обязательное для них. Какими бы ни были обстоятельства и источник эмоций, эмоции расцениваются как недостаток, слабое место, которое нужно использовать у других и игнорировать или отключать у себя. Короче говоря, «оставь все чувства, всяк сюда входящий».
Занимая такую солипсистскую позицию, усиленную защитой, которую обеспечивает анонимность, тролли могут игнорировать эмоциональный контекст любой истории и вред, который несут их действия. Все, что видят тролли, – все, что они выбрали и хотят видеть, – абсурдные и годные для эксплуатации детали. В истории Хендерсона тролли были либо равнодушны, либо слепы к серии событий, которые привели подростка к самоубийству. Они были либо равнодушны, либо слепы к горю, которое его смерть принесла родителям. И, что самое значимое, они были либо равнодушны, либо полностью слепы к тому, что их глумление усугубляет и без того тяжелейшее переживание. Значение имели только лулзы. В подавляющем большинстве случаев юмор троллей, и вообще весь юмор, который можно отнести к категории «лулзового», характеризуется подобным дефектом зрения.
В этом смысле лулзы являются фетишем. Не в сексуальном смысле (когда какие-то предметы – например, туфли – вызывают сильное сексуальное желание) и не в религиозном (когда какие-то предметы считают обладающими мистической силой), а в марксистском – как развитие концепции товарного фетишизма, овеществления производственных отношений между людьми в условиях товарного производства, основанного на частной собственности. Товарный фетишизм – процесс, посредством которого капитализм придает особую, магическую силу материально-вещественным товарам (т. е. вещам, которые мы покупаем), так что социальные условия и властные отношения, которые создают и поддерживают экономическое неравенство, оказываются невидимыми. Прямое следствие товарного фетишизма состоит в том, что потребитель видит только сам продукт, а не то, как, или кем, или с какими политическими или экологическими последствиями он был произведен