в котором она звучит свежо и оригинально (на планете, придуманной писателем, ветер может забросить человека либо в прошлое, либо в будущее). Вполне оригинальны и произведения Майкла Бишопа («Нет врага, кроме времени»,
No Enemy but Time, 1982), Тима Пауэрса («Врата Анубиса»,
TheAnubis Gates, 1983), Вернора Винджа («Забытые в реальном времени»,
Marooned in Realtime, 1986), Конни Уиллис («Книга Судного дня»,
Doomsday Book, 1992).
Об одной из особенностей литературы подобного рода следует сказать отдельно. Дело в том, что путешествие в прошлое неминуемо должно привести к так называемому временному парадоксу. Его суть принято формулировать в виде вопроса: «Если я отправлюсь в гости к своему прадедушке и убью его, что случится тогда?». Однозначного ответа не существует, хотя большинство писателей уверены: изменяя минувшее, изменяешь и грядущее. Эта взаимосвязь лежит в основе хрестоматийного рассказа Рэя Брэдбери «И грянул гром» (1952): его герой, наступив на древнюю бабочку, обнаружил, что в современных США на выборах победил политический экстремист. Впрочем, произведение Брэдбери было далеко не первым в данном ряду. Еще в 1891 г. у английского писателя Ф. Энсти вышел рассказ «Торговля во времени», посвященный тому же самому парадоксу.
Кстати, видный исследователь фантастики Малькольм Эдвардс отмечает, что авторы НФ, пытаясь выйти из ситуации, поступают двояким образом. Одни готовы ввести в текст элементы абсурда, сталкивая персонажа с самим собой — более молодым или более старым (яркий пример — указанное произведение Ф. Энсти); другие всячески маскируют этот парадокс, не желая, чтобы он отягощал их сюжеты (в качестве примера можно назвать рассказ Джона Уиндэма «Хроноклазм», 1954). Наиболее оригинальным образом ситуацию разрешил Альфред Бестер, который в рассказе «Человек, который убил Магомета» (1958) дал каждому землянину персональный пространственно-временной континуум.
Очевидным следствием временного парадокса являются замкнутые петли во времени, где каждое событие в конечном счете предопределяет само себя. Такую фантастику писали Ральф Милн Фарли («Повелитель времени», 1940), Росс Роклинн («Времени нужен скелет», 1941), Альфред Бестер («Нажатие пальца», 1942), Мюррей Лейнстер («Призрак машины», 1952) и Мак Рейнольдс («Смешанный интерес», 1956). Эту схему существенно усложнил Роберт Хайнлайн, у которого в рассказе «Все вы зомби…» (1959) герой перемещается назад и вперед во времени и меняет при этом пол, чтобы стать собственными матерью и отцом.
Та же гипотеза, на которой построено названное выше произведение Рэя Брэдбери, вызвала к жизни множество текстов об альтернативных мирах, порожденных изменением прошлого. Первым из них, возможно, был рассказ Нэта Шэчнера «Голоса в наследство» (1933). Через пятнадцать лет Уильям Тенн выдвинул элегантную теорию о том, что гипотетический наблюдатель, скорее всего, не заметит этих изменений и воспримет существующий порядок вещей как естественный и единственно возможный («Бруклинский проект», 1948). Другой вариант — идея о множественности альтернативных миров, представители которых могут даже сражаться между собой за то, чтобы их будущее победило. Подобная ситуация была описана в романах Джека Уильямсона («Легион времени»,