Во-вторых, формирование траектории потребления зависит от выбранного пути развития, а значит — от уровня инвестиций в экономику, который, как предполагают стандартные теории, в условиях рынка определяется «уровнем временных предпочтений» потенциальных держателей сбережений (Рамси. 1928; Бергсон. 1961, 26). Несмотря на то что обычно данные теории не учитывают распределение прибыли, в рамках настоящего анализа важно отметить следующий факт: основная часть фактических сбережений приходится на долю более состоятельных слоев населения. Такая предпосылка означает, что предпочтения преобладающего большинства населения не являются сколько-нибудь значимым фактором, и в этом отношении употребление термина «предпочтения потребителей» неправомерно — он предполагает, что роль каждого члена общества как потребителя в распределении инвестиций одинакова. Таким образом, можно сделать вывод, что выбор между производством мороженого и шоколадных батончиков можно определить методом анализа общесоциального баланса предпочтений, в то время как только состоятельному меньшинству доступно решение, отдать предпочтение выпуску конфет или производству станков. В действительности большинство может склоняться в сторону увеличения сбережений, что покажется более обеспеченным слоям населения непосильной задачей. В этом случае система централизованного планирования может представлять интересы большинства — или потребителей, если использовать терминологию данного анализа, — более эффективно, чем рыночная экономика.
В настоящий момент все эти тезисы могут представляться несколько абстрактными. Однако они имеют вполне реальное значение для понимания советской истории. Доказательство их причастности будет раскрываться поэтапно, и первым шагом станет анализ теории экономического роста Фельдмана. Согласно его модели, инвестиции в тяжелую промышленность стимулируют рост потребления. В теоретическом плане данная модель противоречит идее, воплощенной в тоталитарной системе, идее противопоставления предпочтений плановиков и потребителей. Модель Фельдмана основана на том, что развитие тяжелой промышленности является необходимой предпосылкой для повышения уровня жизни. Вторым шагом станет анализ фактической истории потребления в гл. 7, который демонстрирует, что в 1928–1940 гг. наблюдался рост уровня жизни, который, по сути, продолжился начиная с 1950-х гг. Это позволяет предположить, что фактическое обоснование тоталитарной модели является ошибочным. Третий шаг — имитационная модель в гл. 8, в которой увязывается модель Фельдмана с реалиями советской истории и подтверждается, что создание сектора тяжелой промышленности фактически способствовало росту уровня жизни населения. Кроме того, исследование показывает, что определенное воздействие оказывали и другие факторы: так, подробный анализ влияния политики коллективизации проводится в гл. 9. Однако еще важнее то, что подмена приоритетов производства (смещение стимулов от максимизации прибыли к плановым показателям и мягким бюджетным ограничениям) стимулировала более высокие темпы прироста инвестиций параллельно с повышением уровня жизни населения, чем мог обеспечить капитализм с характерными для него традиционными трудовыми отношениями.