Будут жить в свое удовольствие, наслаждаясь последним лучшим летом, прощаясь не с озером, но с чем-то гораздо более важным в жизни.
Джек Хамфри одиноко сидел в столовой главного здания. Перед ним на столе лежала сложенная местная газета. Он дважды прочитал ее от первой и до последней страницы.
Уже давно наступило утро, и он знал, что Лизетта в кухне готовит обед – что-то с корицей. Этот аромат успокаивал Джека, пробуждая воспоминания о глинтвейне, печеных яблоках и долгих зимних вечерах.
За окном послышались незнакомые голоса.
Ему стало любопытно, он подошел к окну.
Буладина сидела за столиком и делала записи в своем блокноте. Утром, за завтраком, она что-то говорила о прощальной вечеринке, в которой будут участвовать гости пансионата, и идея Джеку, в общем, понравилась. Буладина – милая женщина. Когда-то давно она преподавала литературу в колледже. Джек всегда считал, что люди, читающие книжки, не могут быть законченными мерзавцами. Поначалу ему казалось, что она предпочтет чтиво пустым разговорам, но он ошибся. Иногда, когда он сидел один в столовой, она подходила и подолгу с ним беседовала.
– Разве вы не хотите что-нибудь почитать? – спросил он ее однажды. – В гостиной полно книжек, сотни.
– Я все их читала, – засмеялась Буладина в ответ. – И хочу сохранить впечатление, какое они произвели на меня тогда. Сейчас я бы читала их совсем другими глазами.
Джек ничего не понял, но английский в школе никогда не был его любимым предметом.
За другим столиком, за спиной Буладины, восседала Селма. Она занималась отделкой ногтей. Джек сделал шажок назад, чтобы она его не увидела. Он знал Селму уже тридцать лет и до сих пор не мог понять, почему она всегда со всеми заигрывает, серьезно это у нее или нет. А ее, похоже, его недоумение очень забавляло. Он всегда старался ее избегать. Но это удавалось гораздо легче в компании других мужчин.
Дамы молчали, поэтому непонятно было, откуда слышны голоса. Потом он увидел высокую молодую женщину в коротком сарафане в цветочек и шлепанцах на босу ногу. С ней была девочка в смешной юбочке и велосипедном шлеме на голове. Она носилась вокруг матери, тараторя без умолку. Потом девочка бросила взгляд на Буладину, на Селму и о чем-то спросила мать. Та кивнула, и девчушка подбежала к Буладине и уселась рядышком.
Джек не сразу понял, куда направляется женщина, но через пару секунд ему стало ясно, что она идет к дому.
Он подбежал к своему столику и сел.
Джек никогда не был человеком светским.
И это странно, потому что происходил он из старинного рода энергичных южан города Ричмонда. У него было трое братьев, все старше его, один стал адвокатом, другой – диктором на телевидении, третий – коннозаводчиком. Джек рос в атмосфере, где оглушительно гремели только их голоса, заглушая его собственный. Иногда ему хотелось заткнуть уши, чтобы вообще ничего не слышать. Он вечно скитался в поисках тихого уголка. Родители только качали головой, считая, что трех уверенных в себе, пробивных молодых людей в семье вполне достаточно. Джек, конечно, знал, что родители страстно любили его, да и братья нередко зарабатывали синяки в драках со школьными забияками, которые дразнили младшего. Но в будущем никто не ждал от него многого. Он и сам не знал, на что способен. Учился он прекрасно, но когда настало время поступать в колледж, неуверенность в своих силах парализовала его волю. Он понятия не имел, на что годен в этой жизни. Став студентом, он в первый же день поделился своими страхами с матерью, которая пришла к нему в кампус.