В центре зала развернулось изображение, показывающее бесконечное царство звезд. Ролик вызвал восхищенные вздохи женской аудитории и печальное ругательство доктора Григорьева.
– Сколько вы там пробыли, Алан?
– Секунд тридцать, наверное, – я допил коньяк и приказал бару прислать еще бокал. – Потоки частиц были такой плотности, что бортовой интеллект перепугался не на шутку.
Доктор ругнулся еще печальнее и тоже заказал коньяк.
– Вот в такие моменты и понимаешь, насколько ограничены наши возможности, – грустно заявил он. – Как бы я хотел оказаться в этом месте не на тридцать секунд, а на месяц или год. Но мы не можем ни долететь в такие области пространства, ни выжить в них…
– А вы попробуйте заснуть лет на сто, – предложил я. – Мне это вполне себе помогает увидеть будущее. Оно интересное.
– А кому мы там, в этом будущем, окажемся нужны, – со скепсисом произнесла помощница Григорьева. – Наша компетентность станут пшиком, на действительную работу все равно никто не возьмет. Это вам, наблюдателям, ничего делать не надо, а вот мы без актуальных знаний не можем.
Я подумал было обидеться, но затем решил, что девушка права, согласно кивнул и опять принялся за коньяк.
– А все наблюдатели ходят в такой одежде? – неожиданно поинтересовалась сидевшая до сих пор тихой мышкой аспирантка. – Мне казалось, это просто молодежная мода.
– Это и есть молодежная мода, – улыбнулся я, в свою очередь исподволь рассматривая ее довольно симпатичное личико и любопытные зеленые глаза. – У наблюдателей нет установленной формы.
Линкор продолжал разгон. Мы же с учеными тем временем продолжали употреблять алкоголь, обсуждая все более абстрактные темы – от процессов, происходящих в центральных областях галактики, до последних веяний моды и особенностей работы поля Шульца.
В один прекрасный момент вся наша компания, нагрузившись стаканами с коктейлями и бокалами с коньяком, отправились по пустынным коридорам смотреть на исследовательский корабль, располагавшийся, подобно моему, палубой ниже.
За время пути мы с Григорьевым успели поспорить по поводу уровней нашего допуска к тайнам и с обоюдным неудовольствием пришли к выводу, что государство доверяет нам примерно одинаково. Доктор заметил, что его ученые степени стоят заметно больше пары сотен лет, проведенных в темпоральном сне. Я ответил, что именно таким как я принадлежат те самые открытия, которые потом исследуют всякие зазнавшиеся ученые. И что как раз мы, а не они, находимся на страже границ Федерации.
Доктор негодующе посопел, но возражений сходу придумать не смог. А затем нас аккуратно разделили вовремя вклинившиеся девушки. Должен отметить, что прикосновения Энн Кайзер изрядно взволновали мою душу, мигом заставив забыть про вредного собеседника.