— А там я такой и не была, там я была в шоке. Ну, сама представь, тут такая красавица ходит, а меня лишили моего «дружка», — уже весело сказал я.
— Какая еще красавица?
— Которая сейчас сидит рядом. Вот я бы ей вдул, по самые гланды. Был бы мой «дружок»…
— А ты и без «дружка» до гланд достаешь.
— У меня что, такой длинный язык? — мы захохотали.
Я делал так, чтобы Вера не думала о том, что случилось, и сам вел себя так, словно ничего не было. Хотя Веру все это навряд ли напугало. Мне порой кажется, что она вообще не умеет бояться, всю свою боязливость уже за девять лет израсходовала.
Когда уже выезжали со двора, дорогу нам неожиданно перегородил милицейский уазик.
— Во, блин, вояки.
— Не двигаться! Всем оставаться на местах! Выйти из машины, я сказал! — закричал лейтенант, направляя на нас автомат.
Тут же выскочили еще трое с автоматами, и все направили на нас.
— Лейтенант, ты уж определись, что нам делать?
— Я сказал молчать! Выйти из машины, руки на капот!
— Хорошо, выходим, — произнес я и открыл дверь, Вера последовала моему примеру. — В чем, собственно, дело, лейтенант? — начал я возмущаться.
Увидев двух девушек, они опешили, даже приопустили стволы.
— Кто еще есть в машине?
— Лейтенант, ты что, попутал что-то? Ты что кричишь? И вообще, по какому праву? — начал я заводиться.
— Колесников, проверь! — дал он команду одному из сержантов.
— Чисто, — проверил и доложил он. Только тогда они опустили стволы.
— Мы свободны?
— На этот адрес был вызов, перестрелка. Вы ничего не видели?
— Да что вы говорите! Какой ужас! — я сделал испуганное лицо. — Вы думаете, что это мы перестрелива… Как вы сказали, что было?
— Мамочки, Алина, я боюсь! Ты что, не поняла, тут стреляют! Вдруг они еще тут и снова стрелять начнут! Вы что нас держите? Убирайте машину! Вы хотите, чтобы и мы под пули попали? Какой ужас! — Вера кинулась в машину. — Алинка, поехали быстро!
Они озадаченно переглянулись.
— Слава, убери машину, пусть едут.
— «Да что вы говорите? Какой ужас!» А лицо-то какое испуганное сделала! — передразнила меня Вера, когда мы уже поехали дальше.
Смеялись долго.
— А сама-то, — смеясь, произнес я. — «Мамочки… Алина, я боюсь!» — так мы долго не могли успокоиться.
Прибыв на место, мы нашли нужного нам врача, он помог выписать нам направления, завести карты, и мы отправились по кабинетам. Нас заверили, что все пройдем за один день. Я прочитал список врачей, и настроение сильно испортилось. Там были гинеколог и венеролог, их я решил отложить на потом, почему-то боялся я, особенно гинеколога. Мне казалось, что это последняя черта; переступив ее, я окончательно стану женщиной. Вера увидела мой подавленный вид и поняла, в чем проблема.