Проходя мимо, я остро чувствовал на себе их взгляды, отчего мне хотелось убежать и спрятаться. Мне стало неловко, но надо было держать марку. «Неужели женщины с этим живут всю жизнь, постоянно ощущая на себе похотливые взгляды, которые их раздевают? Наверное, со временем привыкают. У меня только начало, привыкну когда-нибудь», — думал я, возвращаясь обратно к машине.
— Ну, что там?
— Хуже, чем я думал, но не критично, прорвемся, — я рассказал Вере, что и сколько я увидел и как наткнулся на них.
— Да не обращай ты внимания, пусть смотрят. Знаешь, как в музее: смотреть — можно, трогать — нельзя. Мы для этого созданы, чтобы на нас смотрели и любовались.
— Вы что, музейные экспонаты? — улыбнулся я.
— Да, и не вы, а мы. Ты в том числе, — засмеялась она. — Да, кстати, ты ничем не хуже той бабы на «мерседесе». Такая же высокая, стройная, длинноногая, а на лицо еще красивее той выдры.
— Вера, мы — это мы. У нас все должно быть идеально: и лицо, и фигура. За нас платят деньги. Вот я, допустим, миллион баксов стоила, да и ты, наверное, не меньше. Мы секс-рабынями должны были стать, игрушками. Там даже делали игрушки под заказ, хочу Мадонну, на бабки, хочу, чтобы у меня была игрушка Сандры, хочу, чтобы мне минет делала Анжелина Джоли в восемнадцать лет — вот миллион вам. Так что, Вера, что сравнивать. Мы с тобой штучный товар, сделаны под заказ. Ладно я, у меня все хоть копия одной женщины, не знаю про остальное, но лицо — точно. А вот ты — копия многих женщин, уши одной, глаза другой, рот третьей, губы четвертой, прям Франкенштейн какой-то, только очень красивый! — мы засмеялись.
— Да, Алин, ты права. Даже если у оригинала, у той же настоящей Джоли или у любой из них, есть дефект, то у копии его уже не будет.
— Мне кажется, если бы кто-то захотел видеть у себя игрушку Сталлоне или Шварца, с сиськами, то девкам прилепили бы и их фэйсы.
— Нет. Насколько я знаю, они подбирали конкретного человека под конкретного персонажа. Вот тебя везли уже под конкретную личность. У вас, верней, у настоящей Алины, черты лица схожи с оригиналом. Были там и парни. При тебе были двое. Не заметил, что ли?
— Один я, да?
— Нет, ты был уже настоящей девушкой.
— Да что я там мог видеть, только сиськи и киски, еще тебя. Зашла такая деловая, надменная. «Будете делать, что я вам скажу». Ага, сейчас! — мы засмеялись.
— Я почти сразу поняла, что ты там по ошибке. Мне знаешь, как было тебя жалко.
— Оп-па, сейчас поедем, — я взял бинокль. — Да, он уезжает.
Отложив бинокль, я завел двигатель. Когда «мерседес» проехал мимо, я тоже выехал и встал у бордюра. Через минуту со двора выехал «гелек», еще через пару минут — «крузер». Сканер прохрипел: