- Ты прав. Никакой, - теперь ее голос звучал сдержанно, что так не вязалось с раскрасневшимся лицом. – Извини, я… позанимаюсь сегодня на воздухе. Съезжу на Набережную.
Герман кивнул. Даша быстро подобрала книгу и торопливо направилась к выходу. А потом снова обернулась к мужу. И обреченно сказала:
- Утром приходил твой папа…
- Папа всегда умел выбрать время, - устало сказал Гера.
- Не волнуйся. Это было недолго, и я ему не понравилась.
С этими словами она уныло улыбнулась и вышла из комнаты.
Утро не предвещало ничего плохого. В такие утра обычно у нормальных людей ничего не случается, чтобы раскатывало по асфальту. Но то у нормальных. Даша себя к ним давно уже не причисляла.
Она проснулась оттого, что за окном весело щебетали скворцы. Часы показывали 6:30 утра, а это значило, что до звонка будильника у нее еще целых пятнадцать минут. Это время можно было использовать с пользой, а можно было просто поваляться, забив на то, что существует немалый риск снова уснуть, и тогда пробуждение будет ужасно. Потому Даша неохотно встала и поплелась в ванную. Пока Герман еще спал, она приняла душ, переоделась и приготовила завтрак. К его подъему обычно все уже было готово.
Прошедший месяц был не самым худшим в ее жизни – она это признавала и втихомолку радовалась возможности пожить отдельно от родителей, помечтать о чем-то своем и не выслушивать кошмарные ежедневные нотации. Родители, по счастью, признали ее право на самоопределение при условии поддержки мужа. По всей видимости, фамилия все-таки сказалась. К Липковичам в Козельце всегда было особое отношение. А Даша теперь тоже была Липкович, хоть и временно.
Но именно это «временно» она особенно остро прочувствовала в то утро, 10 июля.
Герман спокойно встал, они болтали за завтраком о чем-то незначительном. Отношения между ними установились на удивление теплые. Собственно, такой теплоты она не испытывала ни к одному мужчине, даже к Вите в хорошие времена. Странно, но своему фиктивному мужу она могла рассказать о самых глупых своих идеях и не боялась остаться непонятой или, того хуже, высмеянной. Он по-прежнему считал ее танком. Но, следовало признать, Даша была очень тихим, почти бесшумным танком. И – что главное – упорства ее он не осуждал. Она погрузилась в учебу и хозяйство, он ходил на работу. Вечерами они смотрели фильмы на DVD, болтали обо всем на свете или сидели молча, уткнувшись в мониторы своих гаджетов. И совершенно не мешали друг другу. Спустя месяц брака Даша всерьез считала мужа своим большим другом.