— Арчер.
Она коснулась его щеки. И тогда он кончил. Мощно. Он нависал над ней, жилы на шее вздулись, член пульсировал внутри, а крик отдавался от стен. Миранду накрыла еще одна волна ослепляющего жара. Она стиснула его, словно могла втянуть себе под кожу. На один накаленный момент они напряглись, прижимаясь друг к другу, а потом она уронила ослабевшие руки на пол.
Арчер со вздохом опустился, заключил ее в кокон своих объятий, их влажные от пота тела скользили друг по другу, пока они лежали, тяжело дыша. Медленно Миранда приходила в себя. Наконец Арчер перекатился на спину, уложив ее на себя. Он целовал ее влажный лоб, перебирал длинными пальцами волосы.
— Вот это да, — едва слышно выдохнула Миранда.
— Согласен, — ее щеки коснулось теплое дуновение.
Его изогнутые ресницы обрамляли глубокие серые глаза, словно черные веера. На губах играла кривоватая улыбка. Ласковый поцелуй, призванный успокоить, но его рот задержался, усилил напор, а затем Арчер принялся покусывать ее губы. Миранду захлестнула волна тепла. Он коснулся ее языка своим, и все еще твердый член, который до сих пор находился глубоко внутри нее, дернулся. Она затрепетала от предвкушения и, вспыхнув, неуверенно шевельнула бедрами. С ответной улыбкой Арчер скользнул глубже. Вот это да. Тепло обернулось лихорадкой, тугая боль в животе вернулась. Опять? Их глаза встретились, и она увидела во взгляде мужа жар, томный и в то же время непоколебимый.
— Выносливость, — прошептал он. С волчьей усмешкой он снова перекатился, подмяв Миранду под себя, и нежно, но уверенно продолжил ее всестороннее просвещение по сему вопросу.
Одинокая фигура стояла в пустых комнатах величественного городского особняка. Снаружи доносилось тихое постукивание экипажа и тихий бой колоколов. Из-за нескончаемой тьмы — и снаружи, и внутри, — холодная комната казалась чернее ночи. Еще один день, и все случится как должно.
В неторопливом размышлении убийца бродил под негромкое тиканье часов. Своей песней механизм знаменовал убывание времени. Раньше действия Арчера были предсказуемы, словно приливы. Теперь же никогда не знаешь наверняка, чего от него ждать. Убийца раздраженно крякнул. Арчер получил слишком долгую передышку. Глупо. Необходимо еще одно напоминание.
Восхитительная. Прекрасная. Великолепная. Милая. Его благословение. Эпитеты кружились в голове Арчера, словно лепестки вишни, слетевшие с веток поздней весной. Ему хотелось смеяться, кричать и бегать, распевая во все горло. Сами собой вспоминались романтические стихи, выученные еще в юности.