— Мири. — Арчер беспомощно на нее посмотрел. По виску у него стекала капля пота. — Я как пушка с зажженным фитилем, готовая выстрелить в любую минуту. — Горло дернулось. — Это было так давно, а вы… это вы.
От осознания, какая ей дана власть, Миранду охватил трепет обладания. Она обвила его руками, желая притянуть ближе. Свести с ума так же, как это сделал он.
— Не двигайтесь, — отрывисто выдавил он. — Ради всего святого.
Улыбаясь, она погладила его тугие ягодицы, сжала их. Скользнула ногами вверх по его бедрам и обхватила за талию, и он тяжело застонал, войдя в нее еще немного глубже. В ней расцвело наслаждение. Бедный Арчер, у него нет ни единого шанса.
— Думайте об Англии, дорогой.
С его губ сорвался задушенный смешок.
— Колдунья. — Он открыл глаза, и болезненное выражение сменилось чем-то настолько нежным и жарким, что сердце ее подпрыгнуло. — Боже, я вас люблю, — прошептал Арчер, затем вонзился в нее, скользнув так глубоко, что она застонала.
Его ноздри раздулись, и крепкая узда самообладания лопнула. Он впился ей в губы. Их пальцы переплелись, и он поднял ее руки высоко над головой и, удерживая их там, начал двигаться сильными, глубокими толчками. Жидкий жар, густой и вязкий, словно ламповое масло, растекался по ее конечностям. Миранда извивалась, удовольствие сменяло боль. Так вот она какая, страсть. С короткими отрывистыми стонами Арчер пылко овладевал ею.
Еще. Еще. И еще. Недостаточно. И слишком много. При каждом толчке ее груди подпрыгивали, она елозила спиной по шелковому ковру. Половицы скрипели все громче. Арчер вторгался языком ей в рот, их языки переплетались, и Миранда забывала дышать. Это темное, жаркое чувство — страсть, — захватило ее целиком. Она изгибалась, прижимаясь к нему, неудержимая в своем желании. Впивалась ногтями ему в спину, подгоняя. С трудом дыша, Арчер скользнул рукой между их телами, нашел влажный комочек чувствительной плоти и сжал его. Нахлынуло раскаленное добела блаженство, и Миранда, уперевшись пятками в пол, изогнулась натянутой тетивой.
Арчер смотрел на нее, пока она разлеталась на осколки. Глубоко в нее погрузившись, он терся об это чувствительное местечко, из-за которого она рассыпалась, а тело ее пылало. Задыхаясь, она подняла на него взгляд и утонула в серебристых глазах. На один пронзительный миг Арчер стал цельным и прежним: с золотистой кожей и взъерошенными черными кудрями, которые падали на глаза. Мужчина, которым он на самом деле был внутри. Мой. Нежность, любовь и желание сдавили Миранде грудь, настолько горькие и пронзительные, что она всхлипнула.