Ведь не случайно именно в это самое время в Соединенных Штатах Америки фюрер украинских националистов Евген Коновалец развил бешеную кампанию за сбор долларов на пополнение кассы ОУН. Не подлежит никакому сомнению, что правящие круги буржуазных государств и даже Польши, действуя по методу — из двух зол надо выбирать меньшее, поощряли террористическую деятельность украинских националистов. Соединяясь с разведывательной работой в пользу капиталистических государств, подкрепляя демагогическую агитацию националистов видимостью активных, решительных действий, она помогала отвлекать людей, не сведущих в закулисной политике националистов, и в первую очередь — одурманенную ими молодежь, от организованной революционной борьбы. «Подумаешь,— надо полагать, цинично рассуждали деятели и польской дефензивы,— пусть себе кричат да постреливают. Потеряем одного-двух школьных кураторов, пару министров да воевод, но зато не будем иметь сплоченного, наступательного народного фронта, который может сокрушить всю нашу государственную систему». Недаром даже один из теоретиков украинского национализма, Владимир Винниченко, видя эту нечистую игру с помощью отдельных покушений и дикого, демагогического вопля поповичей, вооруженных испанскими и немецкими пистолетами, написал однажды, что террор является самоубийством той идеи, которая его проповедует.
На суде Бандера держался вызывающе-крикливо, стремился произвести впечатление на публику и не очень боялся смертного исхода для себя и сообщников, ибо отлично знал, в каком направлении бежал Григорий Мацейко и кто его встретит за Данцигом. Участнику двух конференций ОУН, проходивших в Берлине, Степану Бандере было ясно, что Коновалец, затеявший флирт с Гитлером еще в те годы, когда неудачливый художник собирал в кабаках Мюнхена первых своих сообщников фашистов, сделает все для того, чтобы оказать соответствующее давление на правителей Польши и спасти своих украинских последователей от петли, которую они заслужили. Бандера догадывался, что в то самое время, когда его и подручных приводят в суд, бывший капитан австрийской армии, а ныне основное связующее звено между ОУН и абвером, некий Ришард Яры, член центрального «провода» ОУН, и его боевой референт Емельян Сеник-Грибивский, прозванный «торговцем террором», делают и сделают все, чтобы спасти своих единомышленников в Варшаве.
И в то время, как правительство буржуазной Польши беспощадно расстреливало коммунистов, подвергало их пыткам в лагере Береза-Картуская, Степан Бандера, Мыкола Лебидь и Карпинец — были приговорены к пожизненному заключению, а остальные участники убийства Перацкого отделались куда более малыми сроками заключения.