– Не ёрничай, ты прекрасно понял, что я имела в виду.
– Ещё раз покорнейше прошу простить мен, Ваше Императорское Величество, но Вы слишком лестного мнения обо мне. Я понимаю, что этот вопрос не о моём звании, имени или фамилии, но всё же не знаю что ответить. Я обыкновенный человек, такой как все, с обычными людскими пороками и недостатками. В своё оправдание могу сказать только, что был и буду всегда предан Вам и Отечеству.
Повисло тяжёлое молчание
Сейчас меня либо в Петропавловку, либо в дурдом…
– Александр Фёдорович. – Императрица на секунду замолчала, как бы ещё раз проверяя правильность принятого решения. – Если я Вас попрошу,.. если я Вас попрошу… стать учителем моих внуков? Я думаю, в будущем им не помешают и знания в области механики… Да и умение логически и… так своеобразно мыслить… Тем паче, что и опыт у Вас уже имеется, крестьянских же детей учили?
Возвращались, как и прошлый раз, в карете Дашковой.
– Екатерина Романовна, не могли бы Вы вкратце описать ситуацию с сыновьями Павла Петровича? У меня чувство, что с этой новой милостью Императрицы, я могу попасть в очень сложное положение.
– Отчего же, друг мой? Быть наставником великих князей очень почётно.
После расставания с Наташей Ростовой поручик Ржевский целыми днями в тоске лежал на диване, почёсывая разбитое сердце.
Меня хоть и назначили одним из учителей великих князей, но от представления в полк отвертеться я не мог. Назначен я был в Лейб-гвардии Семёновский полк, в котором Императрица сама была полковником. Впрочем, полковником она была и Преображенского, и Измайловского, и Конного полков, а в добавок, капитаном Бомбардирской роты. Она же была и шефом полка. А командовал полком бригадир Александр Михайлович Римский-Корсаков. Бригадир для меня звание хоть и знакомое, но в моём представлении всё равно ассоциируется с бригадиром тракторной бригады. Интересно, кем он приходиться будущему композитору? Дедушкой? А может и ни кем – Корсаковых здесь больше Ивановых.
Александр Михайлович оказался мужчиной крупным, чем-то напоминавший мне Михаила Жарова. Ко мне отнёсся доброжелательно, но на необходимость проставиться напомнил. Правда, это звучало не так, как в моей прошлой жизни, но сути не меняло. Противиться я не стал. «Вливание» в коллектив, как и «обмывание» очередных званий – незыблемые армейские традиции. И хотя моя служба в полку подразумевалась чисто формальной, «поляну» я накрыл. Мероприятие сие должно было состояться в офицерского собрания полка в здании офицерских казарм.
Сам полк располагался в Семёновской слободе, в просторечии – в Семенцах. Я плохо знал Питер моего прошлого времени, вернее вообще не знал. Был два раза по три дня и всё – разве за такое ничтожное время можно узнать ТАКОЙ город? По этой причине связать какую-либо географию и архитектуру с бывшей моей современностью не мог… Впрочем, может это и хорошо?