Я не могла оставить его истекать кровью на снегу, с блестящим от пота лбом, все еще сжимавшего в руке винтовку, спасшую наши жизни.
Ронан был без сознания, и я ни за что не сумела бы поднять этого человека-зверя без чьей-либо помощи.
Однако оставь я его здесь, и у него не было бы ни единого шанса выжить. Я должна была сделать все, что бы ни потребовалось.
— Очнись, Ронан, — попросила я. — Пожалуйста.
Он даже не пошевелился, что перепугало меня еще больше. Меня приводила в ужас перспектива потерять человека, с которым всего несколько часов назад я была близка и кому отдала себя.
Скорее всего, было опрометчиво и безумно сбегать из поместья. Возможно, мне стоило остаться.
«Ну конечно, стоило», — подумала я теперь, увидев, чего нам стоила моя глупость. Затем я вспомнила о своем бедном отце и задалась вопросом, как он отреагировал бы, заведи его дочь отношения с Лакланом.
Нет, никаких отношений.
Но я не собиралась позволять этому мужчине замерзнуть насмерть у меня на глазах. Мужчине, шептавшему мне на ухо совершенно неприличные слова, пока мы всю ночь напролет занимались любовью. Мужчине, помогшему мне раскрыться во многих смыслах.
Я не могла потерять его.
Тогда я поцеловала Ронана — со всей злостью на его происхождение — чтобы не дать ему умереть.
Он называл мой рот живительным нектаром. Господь милосердный, вчера вечером Ронан так и сказал, поэтому я решила попытаться.
Этот поцелуй просто не мог стать для нас последним.
Прижавшись к губам Ронана, я провела по ним языком, упрашивая его ответить мне. Убеждая пошевелиться от моего прикосновения и очнуться.
Даже когда он лежал без сознания, его рот все равно был волевым и твердым. Внушавшим куда больший трепет, чем я считала возможным. Пускай Ронан назвал мои поцелуи спасительными, но его поцелуи были восхитительным деликатесом.
Однажды испробовав их, никогда не будет достаточно. Мне хотелось больше.
Мне был нужен Ронан.
От моего поцелуя он пришел в себя, и когда открыл глаза, его пронизывающий взгляд успокоил мои худшие страхи. Ронан был жив.
Отодвинув пряди волос с его лица, я напряженно посмотрела на него.
— Не теряй сознание, — взмолилась я.
Он кивнул — едва заметно — но я получила подтверждение. Он смотрел на меня так, словно просто не мог не выжить.
Ронан — зверь, мужчина гор, и не позволил бы парочке волков уничтожить его.
Поднимаясь с земли, он содрогался от каждого движения, в то время как я поддерживала его за талию, сожалея, что в качестве опоры не могла предложить ему ничего, кроме своего плеча. И сожалея, что не могла стать для Ронана всем.