«С самого детства я мечтал служить на благо народа!»
«Я бухаю, потому что хочу забыть о своих проблемах: ипотека, гребаная работа и надоевшая жена… Да ты и сам знаешь, че я тебе рассказываю.»
Способность задать себе этот вопрос и честно отвечать отличало здравомыслящего человека от пустых балаболов.
С такими утопическими мыслями я услышал вместо ответа встречный вопрос наставника.
– Запись включена?
– Да, – не понял я причины такого интереса.
– Замечательно. Зафиксируй себе сейчас, но потом удалишь обязательно. Я проверю, – произнес каторианец, не смотря в мою сторону. Взгляд Арчибальда блуждал где-то в темноте, выискивая ему одному понятные знаки, – Ты был прав, а я нет. Веснин действительно иммунный. Записал? Молодец. Пару раз посмотришь, потешишь больное самолюбие. Разрешаю. Веснина же надо запереть дома, дабы изолировать ото всех. Смекаешь, почему иммунный проявился именно сейчас?
– Мерлин ищет свой дневник, чтобы активировать его и воплотиться, – не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать мотив действий загадочного существа. – Веснин нужен для жертвоприношения.
– Да, он умрет в любом случае, – закончил за меня мысль Арчибальд. – Либо от Мерлина, либо от нас, смотря кто первым найдет дневник. Не активированный дневник не уничтожить. Я проверял. Активированный возможно.
Я тяжело выдохнул. Вроде бы все логично и аргументировано, и полностью соответствует здравому смыслу, честно отвечает на вопрос «зачем», но легко на душе не становилось.
– Ярополк, ты становишься сентиментальным. Это твоя Кукла так на тебя влияет? – внезапно вполне дружелюбным тоном произнес наставник. – Запомни, никакой жалости и сочувствия к НПС. Живут меньше, проблем больше.
– Ты уже придумал, как мы проникнем в библиотеку? – спросил я, нарочно переводя тему. Удивительно, но наставнический тон Арчибальда действовал на меня хуже привычного сарказма.
– Кстати о библиотеке. Ты мне хотел поведать интересную историю. Сделаешь это по дороге, – произнес каторианец и открыл портал. Пока я рассказывал ему о происшествии в Твердыне, мы скакали порталами, как заправские кони на Королевских скачках в Аскоте. Арчибальд все время что-то высматривал у себя на экране навигатора, бормотал под нос на неизвестном мне языке, но в нужных местах моего повествования хмыкал, показывая, что он на связи. Только закончив рассказ, я вспомнил о словах Шарды, адресованных Арчибальду, передал их и набрался наглости узнать, что они обозначают.
– Если дословно, то это означает, что оппонент заблуждается в своих выводах, на что собеседник ему очень эмоционально указывает, – сообщил мне наставник.