Он вспомнил, что она всегда любила, когда он надевал белую рубашку и темные брюки, и пожалел, что сейчас не в джинсах.
— Ерунда, — сказал он, — а что касается поздравлений — ты ведь здесь, правда? И я тоже.
— И что это должно означать?
— Что ты придумала отличный план, чтобы проникнуть в мою квартиру. Даже Розмари перетащила на свою сторону.
— О чем ты говоришь? — Оливия крепко вцепилась в спинку кресла.
Понимает ли ее почти бывший муж, что он делает с ней? Раскинувшись на диване, в расстегнутой рубашке, он выглядел откровенным приглашением к сексу.
— Я говорю о еще одном плане затащить меня в постель. — Голос Люка проникал в самое сердце. Он будто читал ее мысли. — Правильно? Раньше ты никогда не использовала собаку. Очень хитро.
— Что? — Оливия широко распахнула глаза. Как он смеет?..
— Я сказал, что говорю о твоем новом плане…
Она наклонила голову и вдруг поняла, что Люк не может оценить ее появление никак иначе. Он не виноват. Все ее прежние выходки наталкивали именно на эту мысль.
— Я не использовала Делайлу, — спокойно сказала она. — Как не использовала и Розмари. И я была уверена, что тебя не будет дома.
— Говоришь, Розмари устроила все это?
— Конечно, нет. Думаю, это просто недоразумение.
— Ну конечно, недоразумение. Очень удобно.
Он вытащил подушку из-под спины, бросил ее на другой конец дивана и сел.
Слава Богу. Оливия перевела дыхание. Если бы он продолжал лежать в соблазнительной позе еще какое-то время, она, вероятно, рухнула бы перед ним на колени и умоляла взять ее.
— Это недоразумение, — продолжала настаивать она.
— Хорошо, пусть так. А сейчас — ты собираешься забрать собаку и уйти? Или вынешь еще одну карту из рукава?
— Это не было трюком.
Оливия разжата пальцы, и тут ее взгляд упал на прелестную вазу красного стекла, стоявшую на кофейном столике. Хотела бы она, чтобы у нее достало мужества схватить эту вазу и швырнуть в его бестолковую голову.
— Не было? — Люк закатал рукава, словно читая ее мысли и готовясь перейти к активным действиям. — Отлично. Будь по-твоему.
В этот миг месяцами сдерживаемое напряжение прорвалось наружу. Черт побери, она говорит правду. Она согласилась на развод, о котором он мечтал. А он все еще отказывается поверить, что она может поступать по-человечески.
Что-то красное мелькнуло перед глазами. Она даже не поняла сначала, что это ваза, пока та не оказалась у нее в руках.
— Что за… — Люк вскочил на ноги и успел схватить ее за руку, прежде чем она пошевельнулась.
Они стояли в дюйме друг от друга, тяжело дыша, глядя друг на друга, как два противника на ринге.