Оливия первая отвела взгляд. Люк поставил вазу на место и схватил девушку за плечи.
— Что это ты задумала? — гневно спросил он. — Я не намерен больше мириться с этим, Оливия.
— Мириться с чем? Я бы не бросила ее. Даже и не думала.
— Да что ты? — Люк коротко хохотнул и отпустил ее.
Когда она заговорила, он отвернулся и подошел к окну. Оливия смотрела на его спину, такую до боли знакомую… Она облизнула губы. Люк не двигался.
Пожалуй, это уже чересчур, с желанием невозможно было совладать. Оливия резко выдохнула и, подойдя к Люку, остановилась прямо за его спиной. Не сознавая, что делает, она положила руку на его бедро.
Люк резко отодвинулся, но между ними оставалось пространство всего в несколько дюймов. Далеко внизу плескались воды залива, начинался шторм. Ни один яхтсмен не решился выйти в море сегодня утром, и лишь несколько грузовых судов упрямо разрезали волны. На узкой полоске пляжа виднелась одинокая женская фигурка с собакой.
На какое-то мгновение Оливии захотелось оказаться на месте этой женщины, в окружении разгулявшейся стихии, вместо того чтобы стоять здесь, рядом с Люком.
Минуты шли, тишину нарушал лишь звук проезжавших под окном машин и шум ветра.
— Это не было трюком или уловкой, — сказала она наконец. — Правда, я думала, ты на работе.
Люк посмотрел на нее, но непонятно было, поверил он или нет.
— Тогда зачем ты здесь? — спросил он странным, каким-то надтреснутым голосом.
— Я же сказала: пришла забрать Делайлу. Если ты отдашь мне поводок…
— Она спит. — Он кивнул в сторону кухни, где, свернувшись на зеленом коврике, сопела собака.
— Вижу, — нахмурилась Оливия. Какое имеет значение то, что Делайла спит. В некотором недоумении она коснулась руки Люка.
Он замер, но на этот раз не отодвинулся. Словно искорки пробежали сквозь пальцы Оливии, но она не поняла, этот жар исходил от него или из глубины ее тела.
— Люк, — прошептала она, — Люк, я…
Продолжить она не смогла. Он схватил ее в объятия, стиснув бедра.
И тут она осознала то, что должна была понять с самого начала — пламя, бушевавшее в его глазах, не было враждебным, это было пламя страсти, такое же, как то, что сжигало ее самое.
— Люк, пожалуйста, — простонала она. — О, пожалуйста!
— Да, — отвечал он хриплым, каким-то чужим голосом. — Да. Почему бы, черт побери, и нет? — И повлек в сторону спальни.
Спальня Люка располагалась наверху, и первое, что поразило Оливию, это огромного размера дубовая кровать. Люк снял с нее туфли, потом потянул молнию на ее брюках.
Оливия все еще боялась поверить. Не может быть. Он просто мучает ее, это его… месть. Она вскрикнула, когда он стянул с нее джинсы, а потом и трусики.