Как-то утром арестованных построили в тюремном дворе на поверку. Вместе с дежурным офицером появился худощавый незнакомец в штатском. Из строя приказали выйти пятерым: двум танкистам, одному летчику и двум артиллеристам. Все пятеро были переданы штатскому, который без конвоя повел нас к зданию больницы.
— Будете рыть погреб и котлован для котельной, — сказал он в пути. — Найдется и другая работа: заготовка сена, соломы. Осень не за горами.
Так мы познакомились с завхозом окружной больницы, он назвался Ананьевым Александром Ильичом. Как ему удалось освободить нас из тюрьмы, оставалось загадкой. От разговоров на эту тему он уклонялся. Завхоз навещал нас во время перекуров, расспрашивал, где и как попали в плен, кто откуда родом, есть ли родители, жены, дети, осторожно выспрашивал о наших дальнейших планах. Постепенно беседы стали более откровенными, и мы прониклись большим уважением к этому человеку. Узнав о нашем намерении бежать к партизанам, он как бы невзначай бросил: «Каждому овощу свое время…»
Где-то в середине осени, когда основные работы по хозяйству больницы были закончены, Ананьев попросил зайти к нему. Сказал, что нас троих — меня, Михаила Тиманькова и Михаила Богданова — вызовут в полицейский участок к определенному лицу и вручат какие-то документы. Назавтра все мы получили в полиции пропуска на проезд в Смоленскую область. На документах стояли подписи и печати с немецким орлом и свастикой. Нас сверлила мысль: «Почему в Смоленскую область?» Мы знали, что она полностью оккупирована и неизвестно, что ждет нас там.
Получив документы, я зашел попрощаться с Александром Ильичом, надеясь, что он объяснит, с какой целью нас отправляют под Смоленск, в лапы к врагу.
— Скоро узнаешь, — сказал он и предложил спуститься в только что выстроенный глубокий погреб.
Там в полутьме я увидел незнакомого человека в белом халате. Выше среднего роста, с открытым, приветливым лицом, с бородкой, он выглядел, по-видимому, старше своих лет. Поздоровавшись, он без паузы заговорил:
— Ничего не объясняйте. Мы знаем о вашем желании сражаться в рядах партизан и знали еще тогда, когда вы были в заключении. Пропуска в Смоленскую область выхлопотаны для дезориентации властей и для свободного прохода через полицейские посты. Когда минуете их, свернете на север, — и он назвал приметы, которые приведут к партизанам. Дал пароль и отзыв. — Пароль должен знать только ты один. Запомни и повтори! Продукты и снаряжение получишь у завхоза. Прощай, ни пуха ни пера!
Таким остался навсегда в моем сердце и в моей памяти доктор Павел Гаврилович Незымаев. Разумеется, я не мог тогда ничего знать о нем как о руководителе подпольной организации.