Предложение было поразительным и сильно удивило Эйвери. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь получит личный звонок от Джейн Сеймур, женщины, которая была ей и матерью, и наставником, и доверенным лицом во времена работы в компании. То есть до тех самых пор, пока она не взяла под защиту Говарда Рэндалла, печально известного профессора Гарвардского университета, обвиняемого в убийстве, и не выиграла процесс. Вот только оказалось, что Рэндалл действительно был маньком и вскоре снова убил, признавшись затем во всех своих преступлениях, и зачем-то сломав Эйвери жизнь, что у него прекрасно получилось.
Те дни, даже недели после задержания Говарда Рэндалла полицией, были кошмаром. Все юридические фирмы Бостона, да и страны, попали под «расстрел» СМИ.
«В каком обществе мы живем? – восклицали они. – Когда любой преступник может быть оправдан хорошим адвокатом и необразованным судьей?»
Основной негатив, конечно, пал на «Seymour & Finch», фирму, которая до этого часто мелькала в новостях по схожим делам, оправдывая серьезных преступников Бостона. Говард Рэндалл был последней каплей, и единственным способом сохранения имиджа компании было переложить всю вину на кого-то одного.
– Ого, – ответила Эйвери. – Это так неожиданно. Я не знаю, что и сказать.
– Ничего не говори, – посоветовала Джейн. – Возьми время. Подумай об этом. Предложение довольно серьезное, Эйвери. Фирма зовет тебя. Сколько ты зарабатываешь сейчас? Шестьдесят пять? Или семьдесят? Разве так ты хочешь жить? У тебя есть дочь, о которой надо заботиться. Роуз? В конце концов, ты должна скучать по нашему шоппингу!
Значки долларов задели Эйвери за живое.
Она вообще не зарабатывала, сущие копейки по сравнению с тем, что получала будучи адвокатом. Впрочем, деньги не были ее основной проблемой. Колледж Роуз уже был оплачен и, по правде говоря, деньги уже были не нужны. Что сейчас имело значение, так это справедливость.
«Могла бы я получить ее, работая в «Seymour & Finch»? – думала она. – Нет. Меня бы заставили защищать очередного отброса общества, чтобы отработать свою зарплату и я так больше не могу».
Воспоминания о Говарде Рэндалле снова настигли Эйвери, а заодно и собственный, хорошо одетый образ, как бывало во времена работы адвокатом. Взгляд на свою новую квартиру позволил Эйвери понять, что было важнее – защита слабых и месть погибших.
– Послушай, Джейн, – ответила она. – Я буду честна с тобой. Предложение просто потрясающее и я ценю это, но мне не нужно время, чтобы принять решение. Ответ – «нет».
– Тебе надо с этим переспать, как говорится, – засмеялась Джейн. – Поговори с семьей. Подумай, что тебе нужно. Я перезвоню через несколько дней. Говорю тебе, Эйвери, ты теряешь свое предназначение. Ты была лучшей из всех, кого я знаю, не считая меня, конечно, – снова посмеялась она. – Не волнуйся насчет Даниша. Он полностью согласен со мной. На все сто. Мы все хотим, чтобы ты вернулась.