– Привет, Нейт! – Я сама удивляюсь своему безразличному, спокойному голосу. Никто бы не догадался, что мое сердце готово выпрыгнуть из груди. – Как поживаешь?
– Нормально, – отвечает он, засовывая руки в карманы. Вид у него… смущенный? Это совершенно новое для него состояние. – Отец опять на реабилитации, но они говорят, что это хорошо. Что это еще одна попытка.
– Отлично. Надеюсь, получится. – В моих словах не слышно ни капли надежды, хотя я действительно надеюсь. Чем дольше он тут стоит, тем труднее мне притворяться. – А мама как?
– Нормально. Работает. Перевезла сюда все из Орегона, так что, думаю, она тут сколько-нибудь пробудет. Во всяком случае, так планируется. – Он проводит пальцами по волосам, снова смотрит на меня из-под полуопущенных век. Так, как смотрел перед тем, как меня поцеловать. – Я был на концерте. В тот вечер, когда я впервые увидел, как ты играла, я сказал неправду. Вот это, то, что было сегодня, – лучшее, что я слышал в своей жизни.
Я стискиваю букет так, что шипы роз колют мне пальцы.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем ты пришел? В смысле, – я указываю на окружающих нас людей, – это же не твое?
– Не мое, – признает Нейт. – Но ведь для тебя это многое значит? Я хотел это увидеть.
– Зачем? – повторяю я, хочу спросить кое-что еще, но не могу. У меня перехватывает горло, и я с ужасом чувствую жжение в глазах и подступающие слезы. Сосредотачиваюсь на дыхании, сжимаю руки на колючках, чтобы легкая боль меня отвлекла. О’кей, получилось. Слезы отступают, катастрофа предотвращена.
За те несколько секунд, в течение которых я боролась с собой, Нейт подошел поближе. Я не знаю, куда смотреть – все в нем вызывает у меня бурю чувств.
– Бронвин… – Нейт чешет затылок, тяжело глотает, и я понимаю, что он нервничает не меньше меня. – Я был идиотом. От ареста в голове все сдвинулось, и я думал, что тебе лучше будет без меня, вот я и… сделал так, чтобы это случилось. Теперь жалею.
Я смотрю на его кроссовки – самый нейтральный объект – и молчу, не доверяя своему голосу.
– Тут дело в том… – Он замолкает. – Понимаешь, у меня на самом деле никогда не было ничего серьезного. Я говорю это не для того, чтобы ты меня пожалела, – просто хочу объяснить. Я не знаю – то есть не знал, – как это бывает. Не знал, что не получится притвориться, будто мне наплевать. – Нейт переступает с ноги на ногу, и я замечаю это, потому что мой взгляд прикован к земле. – Я поговорил об этом с Эдди, потому что… – он усмехается, – потому что она не отставала. Я спросил ее, как она думает, разозлишься ли ты, если я попытаюсь с тобой поговорить, и она сказала, что это не важно. Что я в любом случае должен хотя бы объясниться. И она права. Как обычно.