Мы упомянули только те документальные находки, которые влияли на общую концепцию дуэли. В действительности их значительно больше. Последний период жизни Пушкина наиболее обилен новыми документами. Безвременная, трагическая смерть гения всегда привлекает внимание, особенно если эта смерть была насильственной или предполагает «загадочные» обстоятельства. Вспомним, как обширна литература и сколько существует гипотез вокруг смерти Моцарта. А там, где возникает повышенный интерес, там больше целенаправленных поисков, там скорее возможны новые находки и новые гипотезы. _
Когда Щеголев начал работать над своей книгой, последние месяцы жизни Пушкина не подвергались еще монографической обработке. За годы, прошедшие после выхода его книги, о дуэли Пушкина писали много. Писали Б. В. Казанский, JI. П. Гроссман, М. И. Яшин, А. А. Ахматова и другие. Недавно вышла книга С. JI. Абрамович «Пушкин в 1836 году». В историю дуэли были внесены поправки и дополнения. Располагая события во времени, Щеголев пользовался выписками из приказов по полку, которые сделал для него Панчулидзев — составитель истории полка. В приказах отмечались назначения офицеров на дежурства. Щеголев, а за ним и другие исследователи дни назначения на дежурства принимали за дни дежурства (которые в действительности были на следующий день). Обратившись вновь к приказам, Яшин установил правильные даты. Известно, что в день, когда Пушкин послал свой картель Дантесу, тот был на дежурстве. Щеголев считал, что это было 5-го; Яшин уточнил —не 5-го, а 4-го, т. е. Пушкин послал вызов в тот же день, когда получил подметное письмо (4-го, а не 5 ноября, как было принято считать). Это убедительно. Зная характер Пушкина, мы так и должны полагать. Взрыв негодования и вызов сразу, не на другой день.
Щеголев знал, кому и сколько было послано анонимных писем для вручения Пушкину, но считал, что имена адресатов не имеют значения, и не счел необходимым даже дать их полный перечень. Он не заметил одной важной особенности, на которую обратила внимание Ахматова: пасквили были посланы только друзьям Пушкина. Она усмотрела в этом тонкий дипломатический трюк Геккерна: голландский посланник хотел разлучить Дантеса с Натальей Николаевной и был уверен, что, получив пасквиль, Пушкин немедленно увезет жену из Петербурга>21>. Друзьям отводилась роль советчиков.
Посылая вызов Геккерну в январе, Пушкин обвинял его в сводничестве. Щеголев удивлялся: «Спрашивается, какой для него был смысл в сводничестве своему приемному сыну? <...> Ревнуя Н. Н. Пушкину к Дантесу, не сводничать его с ней он был должен, а разлучать во что бы то ни стало». Наблюдение Ахматовой рассеяло недоумение Щеголева. Опытный дипломат «сводничал», чтобы разлучить.